SPAсибо партии. Отдых, путешествия и советская мечта

в карты, слушание неподходящей музыки. Общественную жизнь за пределами санатория также следовало регулировать, чтобы свести к минимуму шум и отвлекающие факторы. Медицинские исследования начала 1930-х годов окончательно подтвердили вредное воздействие шума на нервную систему: чиновники предлагали, чтобы по громкоговорителям передавали музыку только в определенные часы, а потоки транспорта перенаправлялись в обход курортов. Как могли пациенты отдыхать во время тихого часа, если повсюду слышались пароходные гудки, шум от проезжающих грузовиков, лай собак – с четырех часов утра и до полуночи? Слишком сильная регламентация курортного режима, как отмечали некоторые чиновники, сводила на нет терапевтический эффект от смены обстановки и спокойного отдыха. Пребывание на курорте должно было исключать всякое принуждение. Нужно покончить со звонками, заявлял директор санатория в Московской области: для пациентов, закончивших с едой, было оскорбительно ждать разрешения доктора, чтобы покинуть столовую. К концу 1930-х годов на многих курортах отменили звонки, и пациенты теперь получали пищу, даже если опаздывали к завтраку или обеду [Курорты СССР 1923: 50–51][51].

Такой, менее суровый, режим к тому времени уже стал реальностью в домах отдыха. Поначалу многие их пациенты следовали распорядку дня, схожему с курортным: в спальне можно было находиться только в часы, отведенные для сна, а пациент, опаздывавший в столовую, пропускал прием пищи. В памятке для отдыхающих указывалось: «После обеда до вечернего чая все лежат; ни игр, ни чтения книг и газет, ни разговоров в это время не допускается». Как утверждали специалисты, рабочие, занятые тяжелым физическим трудом на производстве и активно участвовавшие в политической жизни, попадая в дома отдыха, нуждались в прямо противоположных условиях. «Рабочий – попадая в дом отдыха, он становится машиной, нуждающейся в ремонте, и он не должен проявлять никакой активности, которая могла бы увеличить затрату его жизненных сил» [Дома отдыха 1924–1925: 64–65][52]. Однако в 1932 году чиновники, рассматривавшие задачи домов отдыха, подсчитали, что лишь 25 % их посетителей нуждались в принудительной тишине, которая была частью курортного режима. Остальным такой режим быстро приедался – один иностранный гость даже сравнивал дом отдыха с тюрьмой, – и многие прерывали оплаченный отпуск раньше времени, не желая соблюдать обязательный для всех тихий час. Как правило, в домах отдыха отпускники имели больше свободного времени, и, кроме того, выбор занятий был разнообразнее. Предполагалось, что таким образом поощряется социалистический «индивидуализм»: «Не тот [буржуазный] индивидуализм, который мы единодушно осуждаем, а та индивидуальность, которая предполагает наиболее гармоническое развитие человеческой личности в коммунистическом строе»[53]. Это подразумевало лекции по науке и технике, изучение иностранных языков, а также прием пищи в любое время, когда человек был голоден, – не по звонку.

После того как пациент обосновался на курорте и ознакомился с режимом, он получал уход, включавший три составляющие: медицинские процедуры, диету и культурную программу. Процедуры назначались на утренние часы, между завтраком и полдником, согласно предписаниям врача, которые содержались в медицинской книжке пациента (самое удобное время отводилось для стахановцев)[54]. На бальнеологических курортах (например, на Кавказских Минеральных Водах) лечение могло включать, помимо прочего, прием минеральной воды или принятие грязевых ванн. Отличительной чертой курортов Центральной Азии и Казахстана было то, что пациентам давали кумыс. Кроме того, могли применяться такие методы лечения, как электротерапия, световая терапия, массаж. Самой распространенной, разумеется, была так называемая климатотерапия: солнечные ванны, купание в море, отдых на природе вдали от прямого солнечного света, вдыхание свежего морского воздуха и запахов растений. Медицинский персонал строго следил за продолжительностью этих процедур, указывая пациентам, когда нужно переворачиваться или выходить из воды. Войти в воду или прилечь на пляже можно было только по назначению врача.