Спасибо, Томми (СИ)

- Так, погнали что ли, ты ж на самолет опоздаешь иначе…

Крутится на месте волчком, вытягивает шею.

“Нахуй Лондон, Дилан. Только ты рядом будь…”, - вертится на языке вместе с другим, таким важным вопросом, который он никогда не осмелится задать.

- Где шляется Шелли, когда она так нужна, а? - В ответ на непонимающий взгляд кивает на щенка, что, кажется, задремал, разомлев от тепла его тела. - Маленький он еще по барам шататься и смотреть, как папа Дилан ужирается в хлам. Щас к няньке пристрою, и отчаливаем.

И скрывается между трейлами, выкрикивая имя подруги во всю глотку.

Томас опускается на ступени ближайшего дома на колесах, кладет подбородок на сцепленные ладони. Он прикрывает глаза, слезящиеся от яркого солнца, когда дверь за спиной распахивается, и голый по пояс парень чертыхается сквозь зубы, спотыкаясь о него. Черные, как ночь, всклоченные волосы, легкая щетина на лице и яркие засосы на шее.

- Тайлер?

Он что? Вернулся в “Волчонка”? Или … стоп, это же трейлер Ди, так? И алые пятна на шее, ключицах, как насмешка… И… какого хрена перед глазами плывет? Грохнись еще в обморок, как баба…

- Сангстер? А ты тут какими судьбами?

“Тебе, блять, отчитаться забыл…”

Откуда эта скрытая вражда? Они ведь всегда неплохо так ладили… раньше…

- О, Тай, ты проснулся? Думал, до вечера продрыхнешь, как минимум. Мы тут затусить решили, Томми ночью улетает домой…

- Томми? - И брови, что давно стали одной из главных легенд “Волчонка”, медленно ползут на лоб.

- Томми. Томас. Ты не узнал его что ли? - Дилан пожимает плечами и тычет пальцем в блондина. - Так ты с нами или нет? Томми я Холлэнд на время отдал, присмотрит, пока не вернемся.

Хеклин переводит взгляд с Сангстера на О’Брайена и обратно, явно пытаясь решить, курили они травку или кокс в десна втирали.

- Как ты мог отдать Томми Холлэнд, если вот он стоит и глазищами лупает?

- Я ж про щенка, Тай, не тупи. Мелкого, бархатного… Ты что, про свой же подарок мне не помнишь? В общем, он не будет скучать, а мы намерены нажраться. Ты с нами или как?

Дилан притопывает ногой, явно начиная раздражаться, а брови Хеклина взлетают еще выше, хотя, казалось бы, куда выше-то…

- Ты назвал нашего щенка Томми?

Ему странно, это видно невооруженным глазом, и Томас, что молчит себе чуть в стороне, чувствует себя, как будто в дерьме искупался…

А чего ты ждал, собственно? … Зато теперь понятно, куда исчез Дилан тогда в Лондоне во время промо-тура… На целые сутки исчез, а потом врал так неумело и отчаянно, что от него просто отстали… А ведь у Хеклина был День рождения, они же в одной гостинице жили…

Ну и тупица ты, Томас…

- Ребят… я пойду. Серьезно, куча недоделанных дел до самолета. Я ж правда только попрощаться зашел, Ди. … Давай, не скучай… Рад видеть был, Тай…

Солнце такое яркое, что выжигает глаза. Не видно ни хрена. И пить, да, так хочется пить. Убил бы за глоток воды. Как… как в Жаровне…

А ведь он убьет его, как-то бессвязно вспоминает Сангстер. Томми убьет своего Ньюта, выстрелит в упор.

“Пожалуйста, Томми, пожалуйста”…

Так хочется просто… просто сесть в самолет и улететь подальше. Туманный Альбион ждет тебя, Томас. Прохлада, сырость, и никакой размягчающей мозги жары.

Голоса за спиной чуть повышаются. Кажется, в них проскальзывают сердитые нотки.

“Пожалуйста, Ди, пожалуйста… Не ругайся с ним из-за меня. Ты же так любишь его. Пожалуйста, Ди…”

========== 8. Томас/Ньют ==========

Комментарий к 8. Томас/Ньют

Томас/Ньют, Тереза

https://pp.vk.me/c625121/v625121352/3b338/HZSGG63kAaA.jpg

После очередной стычки с Галли у него ноет запястье, перетянутое повязкой. Из-за него Томас карабкается на смотровую площадку почти целую вечность, стараясь не тревожить поврежденную руку. Солнце еще не в зените, но припекает макушку нещадно, а кожа на шее, кажется, так нагрелась, что дотронуться невозможно.

- Возьми, освежись.

Тереза уже наверху, сидит на самом краю, болтая ногами, и протягивает другу глиняную миску, полную длинных и гладеньких виноградин. Томас сглатывает, запуская руку в прохладные ягоды, уже чувствуя сладковатый сок на языке.

- Спасибо, подружка.

Виноград освежает, и, закидывая в рот новую порцию ягод, Томас представляет, как Ньют касался их длинными пальцами, собирая урожай в большие плетеные корзины. Вздыхает беззвучно, стирая ладонью с лица крупные бусины пота.

Жарко.

Они сидят молча, но время от времени парень чувствует пристальный взгляд подруги, и никак не получается справиться с ощущением, что она пытается что-то сказать, но не может решиться. Ему не то что все равно - Тереза скажет, когда созреет. А сейчас гораздо приятнее просто молчать, скользя взглядом по бледно-золотистым плечам Ньюта, подвязывающего виноградные лозы. Он кажется хрупким и одновременно гибким, как дикая кошка, как гуттаперчевый мальчик из дурацкой обтрепанной книжки Чака, которую тот постоянно таскает с собой и бережет, как какую-то драгоценность.

Откуда она тут вообще взялась?