Спасите Карин!

— Послушай, сказал Скотт. — Я вспомнил, что, когда мы с тобой разговаривали в прошлый раз, ты жаловалась, что у тебя квартплата выросла почти до двух тысяч. А я тут нашел отличную огромную квартиру с двумя спальнями и хотел бы переехать туда, но мой теперешний сосед переезжать не хочет. Так что я решил спросить, как ты смотришь на то, чтобы стать моей соседкой?

— Великолепно! — без малейших колебаний ответила я. — И сколько платить?

— Две триста в месяц, так что на каждого это тысяча сто пятьдесят, — ответил Скотт.

Тысяча сто пятьдесят в месяц? Да я же на одной квартплате смогу экономить восемьсот долларов! Почти десять тысяч в год!

— Господи, да конечно согласна, — немедленно сказала я. — Даже и смотреть не буду.

— Постой, постой, я тебе расскажу. Квартира просто огромная. Ты умрешь, когда увидишь. Две спальни, две ванные, два этажа. И новехонькая. Дом построили всего год назад. Ах да, она находится в Бруклине.

— В Бруклине? — с сомнением спросила я, вспомнив свой опыт пребывания около Бруклина, когда я пропустила нужную остановку по пути в парикмахерскую.

— Ну да, в Бруклине. Район называется Бэрум-Хилл, это прямо за Бруклин-Хайтс и Коббл-Хилл. Всего три остановки подземкой от Манхэттена. Местечко, конечно, не ахти. Бруклин вообще — райончик тот еще. Вроде как Бактаун в Чикаго, — сказал Скотт.

Бактаун в Чикаго считался «опасным» местом, пока там не начали селиться всякие яппи и не заполонили его. Отношение к этому району в городе так и осталось несколько опасливым, и там были неприятные места. Но по большей части квартал был безопасен. В квартире в Бактауне за те же деньги можно было получить гораздо больше удобств. Похоже, то же самое и в Бруклине. Но и в Чикаго я никогда не была девушкой того типа, что живут в Бактауне. Скорее, я была девушкой с Мичиган-авеню, одной из центральных улиц Чикаго. И теперь Бруклин — не самое подходящее для меня место, но плата за квартиру мне очень нравилась, и упустить шанс я не могла.

— Отлично, я в доле. Серьезно, даже и смотреть не буду. Доверяю твоему суждению. Просто впиши меня, куда надо.

— Круто, — сказал Скотт. — Заселяться можно с первого октября. Я позвоню домовладельцу, что мы берем квартиру. Но все равно лучше тебе ее посмотреть. Давай-ка сходим туда в выходные.

— Уговорил, — согласилась я.

Я положила трубку, широко улыбаясь. Все изменится к лучшему. Я выберусь из этой неразберихи и перееду в квартиру подешевле. Все будет хорошо. Мне только надо было позвонить своему домовладельцу и узнать, разрешат ли мне отказаться от найма. А, принимая во внимание мой долг за последний месяц, я не видела причин для задержки.

* * *

На следующий день Скотт позвонил мне и сказал, что домовладелец готовит договор о найме, но хочет проверить кредитоспособность каждого из нас. Я заставила Мэри напечатать бумажку, что мой доход больше ста тысяч долларов в год, потому что знала, что хозяину вряд ли понравится, если он узнает о моем долге в двадцать пять тысяч. Я отправила ему эту бумажку по факсу вместе с формой проверки кредитоспособности, которую Скотт велел мне заполнить.

В среду утром я позвонила своему домовладельцу, чтобы узнать, могу ли разорвать свой договор о найме. В конторе никто не ответил, и я просто оставила сообщение. В тот день отдел продаж «Кинг уорлд» устраивал большой обед для персонала шоу в «Челси Пирс», зале для приемов в Нью-Йорке, и все мы были там. И конечно, из конторы домовладельца позвонили как раз посреди обеда.

— Карин? Это юрист из конторы вашего домовладельца. Вы нам звонили? — спросила женщина.

— Да. Спасибо, что перезвонили, — нервно сказала я, выходя из зала. — Вы, наверное, знаете, что я задолжала квартплату за месяц. Я хотела выяснить, есть ли у меня возможность расторгнуть договор о найме. Последнее время у меня сложности с оплатой счетов. Честное слово, я не могу больше платить за эту квартиру.

Все. Никаких оправданий. Никаких «я потеряла чековую книжку». Пора становиться честной.

— О, мне очень жаль, — сказала юрист. — Если мы найдем кого-нибудь, кто снимет вашу квартиру, то расторгнем с вами договор. Но если не сможем, вам придется платить за нее до тех пор, пока кто-нибудь найдется.

— Хорошо, — ответила я. — Надеюсь выехать к первому октября.

Мне не хотелось выезжать. Я любила свою квартиру, но выбора не было. Я снова заплакала.

— Ну, что ж, у нас целый месяц в запасе, — сказала женщина. И тут она поняла, что я плачу. — Послушайте, дорогая, не надо расстраиваться. Между нами, я уверена, что мы кого-нибудь найдем.

Какая милая женщина!

— Спасибо, — сказала я.

— А знаете что? У нас ведь есть ваш залог, так почему бы вам не заплатить за август, а за сентябрь я зачту ваш залог. Это проще, чем если вы будете платить за сентябрь, а нам потом придется делать перерасчет и возмещать вам переплату.

— Вы сделаете это? — не поверила я.

— Да, я только попрошу Спиро, управляющего, подтвердить, что квартира в хорошем состоянии.