Спасите, мафия! (СИ)

Короче говоря, мы с Франом, держась за руки, взгромоздились на оставшийся твердым бортик камня и сиганули вниз, в сопровождении моего вопля: «Не поминайте лихом!» Выпали мы уже в мире Мейфу, причем никакого полета или тоннеля я не заметила — сиганули в бездну, а через миг рухнули в саду с цветущей сакурой. Фран тут же вскочил и оттащил меня за руку от прохода, который, кстати, с этой стороны являл собой образовавшуюся прямо в воздухе черную дыру, размером напоминавшую зеркало в полный рост и висевшую вертикально, как черная тряпочка, натянутая на невидимые нити (это я с Принцем, кажись, наобщалась — везде лески мерещатся). Вовремя мы, кстати говоря, отошли: из мгновенно расширившейся дыры выпали державшиеся за руки Принц с недо-Принцессой, и пока Ленка восторженно осматривалась, относительно-разумный представитель человечества в их паре отволок мою сестру к нам с иллюзионистом. Следом выпали Катька с разведчиком, мгновенно поднявшимся на ноги и начавшим осматриваться так, словно на него сию секунду стадо диких крокодилов из кустов выпрыгнуть должно было. То ли он холерик, то ли истерик, то ли параноик, то ли просто не знает слов «дружественная территория»… Я же тоже решила осмотреться и прифигела. Огромные раскидистые сакуры образовывали длинную аллею, в конце которой располагался особняк, построенный из белого мрамора, с колоннами перед входом, поддерживавшими конусообразную крышу, укрывавшую крыльцо от постоянно падавших нежно-розовых лепестков. Вся земля огромного сада была устлана бледно-розовым ковром, равно как и крыша двухэтажного особняка. В воздухе ощутимо чувствовалась прохлада и свежесть, и мне показалось, что по температуре здесь, скорее, японская зима, нежели весна, но сакура говорила об обратном, а Ленка, поймав мой недоуменный взгляд, поспешила объяснить:

— Мейфу — страна вечноцветущей сакуры, но времена года здесь меняются, как и в мире живых. Просто снега тут не дождешься, хотя холодно бывает.

— Я, наверно, невнимательно мангу читала, — пробормотала я пристыженно, а из-за деревьев вдруг вырулил Граф в сопровождении жуткого существа, от одного вида которого мне аж плохо стало. Это был карлик с полусгнившей серой кожей, покрытой язвами и струпьями, с гнилыми клыками, торчавшими из рваных губ, и единственным целым глазом — правым. Левый глаз у него отсутствовал (Граф, что ль, вилкой выколупнул? Он ведь та еще садюга!), а пустую глазницу закрывали лохмотья рваного века. Волос у карлика было раз-два и обчелся, а черный костюм дворецкого зачем-то спрятали под белым кружевным фартуком гувернантки. Что за ролевые игры?..

— Приветствую вас, пышки мои недопеченые! — порадовал нас «тонким» графско-шинигамистым юмором прозрачный извращенец. — Итак, Ленусечка и Бэльчик топают за мной. Ах, можно я буду звать тебя Бельчонком, мой енотик? Ну конечно, можно: мне нынче всё можно. Вперед, к свершениям! Остальные мне не интересны, они не садистики, так что пусть ждут своей участи. Где-то тут, в кустах, от меня прятался наш Владыка, не любящий мои нестандартно-ориентированные шуточки, так что ждите — скоро явится. Где остальные — понятия не имею, их вечно где-то носит. Шило у них в интересном месте заныкано, интересно только кем? Ну да ладно, еще узнаю. Итак, идемте, мой Бельчоночек и моя анорексичная пышечка! Ах, как я люблю брюнеточек — кто бы только знал! За мной, нас ждет чаепитие и чтение вслух и с выражением лучших творений маркиза Де Сада!