Спасите, мафия! (СИ)

Поначалу народ был очень подавлен и разговор не клеился — вот когда я пожалела, что с нами не было Ямамото — однако потом граждане постепенно начали приходить в себя, возможно, благодаря тому, что я врубила негромкую музыку, а Катюха, решив побыть тамадой, начала толкать веселые тосты и травить анекдоты. Вскоре мы уже болтали, как ни в чем не бывало, и отрывались по полной: Фран язвил всем и каждому; я ему в этом активно помогала; Скуало рассказывал восхищенной Ленке эпическую сагу: «Как я с мечом на дракона… то бишь на Первого Императора Мечей ходил»; Рёхей спорил с Дино о том, как надо начинать утро — с пробежки или с обхода всех домашних на предмет проверки вопроса: «А как вы тут поживаете, не скопытились ли за ночь без меня, босса вашего, незаменимого?» — кто за что радел ясно и так; Катька спорила с Мукуро о какой-то ерунде, а именно: повлияет на того Франа, который останется со мной, или нет, изменение прошлого, причем мы-то с Франом точно знали, что нет — нам Шалин-старший об этом поведал в разговоре под сакурами и все об этом отлично знали, но Фей же не мог не выпендриться; ну а Тсуна с довольным видом болтал с Джессо о перспективах отношений их семей. Один Хибари был бука букой и по большей части молчал, жуя свой извечный японский хавчик и время от времени почесывая прибалдевшую у него на плече канарейку. В одиннадцать Катюха объявила танцы и потащила на танцпол — то бишь подальше от стола, поближе к коридору — ничуть не сопротивлявшегося Саваду, а я, заявив: «Хаято, покажи мне класс и свой исключительный музыкальный слух», — схватила за руку бурчавшего динамитчика и потянула следом за ними. Краем уха я услышала диалог своей сестры и босса мафии, где тот заявил, что если бы не наша помощь, у него ушло бы еще много лет на то, чтобы понять, что он не бесполезен и вполне может быть достойным боссом Вонголы, а еще он сказал, что больше не хочет равняться ни на Джотто, ни на себя из десятилетнего будущего — он хочет просто планомерно работать над собой и стать человеком, который сможет с уверенностью сказать, что жизнь прожита не зря и он в своей жизни сделал всё, что мог. Дальше я прислушиваться не стала и завязала с Хаято прощальную беседу. Если честно, расставаться с ним, равно как с Мустангом и Зефиркой-куном, мне не хотелось, но такова жизнь, и порой приходится говорить «прощай», даже если отчаянно этого не желаешь. Гокудера пожелал мне счастья и сказал, что я и правда стала ему самым настоящим другом, хоть он и не понял почему, а я пожелала ему найти в своем мире сильную, но покладистую женщину, которая сделает его счастливым, и он, что интересно, сказал, что, пожалуй, всё же поищет таковую (а не просто подождет, когда она ему на макушку с небес свалится, как планировал раньше), потому как «такая всё-таки наверняка есть» — цитата никотинового мальчика. Далее я танцевала с Дино, которому пожелала не забывать о том, что он не только босс семьи, но и просто отличный человек, ну и, конечно, исполнения его мечты о нахождении госпожи Каваллоне, на что мне ответили объятиями и словами: «Будьте счастливы и не забывайте нас». Джессо же подарил мне незабываемый вальс и с хитрой лыбой заявил о том, что, несмотря на то, что он знал о планах Шалиных по поводу контракта с Крапивиным и познакомил меня с ним только по их просьбе, всё это время он стремился к тому, чтобы смягчить удар от потери контракта и пытался выровнять положение на ферме поиском других деловых партнеров. Я принесла ему искрение извинения, причем уже в который раз, ведь мы с ним общались на эту тему сразу же после боя, да и потом несколько раз, и извинения были приняты, но Джессо заявил, что он вообще-то клонит не к тому. На вопрос: «А к чему?» — он ответил: «К тому, что за последние недели я успел договориться еще со многими. Это мой новогодний и прощальный подарок. Не теряй силу духа, которая меня в тебе привлекла». Я растерялась, но тут же взяла себя в руки и, обняв белоснежного предводителя Мельфиоре, сказала:

— Спасибо, Бьякуран. Я тебя не забуду. Будь счастлив.

— Всенепременно, — серьезно ответил он и, посмотрев мне в глаза, не пряча свои собственные за полуопущенными ресницами, сказал: — Счастье — это то, за что надо бороться. И я за свое счастье собираюсь сражаться. Потому что я понял: жизнь — это всё же не игра, и второго шанса мне не дадут. Потому я не буду больше играть — я буду просто наслаждаться жизнью. Чего и тебе желаю.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Я твоим советом обязательно воспользуюсь.

— В кои-то веки, — ехидно усмехнулся Джессо, но по глазам его я поняла, что он на меня абсолютно не обижается, и улыбнулась в ответ.

Ленка успела повальсировать и с Суперби, и с Принцем, после чего попросила о танце Франа, и тот, что интересно, не отказал. Когда они закружились по коридору в вихре вальса, Бэл ехидно прокомментировал:

— Встретились два соционических Бальзака. Хватай своего, Мария, а то мой его в депрессию утащит.