Спасти чужого

И ведь не соврал: началась. Новая и настоящая. После полуторагодичного отсутствия Станислав Андреевич Громыко возвращается весь в радужных перспективах — с тортом, «пепси», шампанским и бриллиантовым, обратите внимание, колечком (подарок терпеливой своей Пенелопе). Но сначала возникает возле офиса, где трудится жена, и заимствует «москвич», на котором Анна Владимировна прибыла в тот день на работу (случай исключительный, обычно она ездит в метро). Цвет машины обозначен в показаниях как соловый. Это ведь, если не ошибаюсь, желтоватый со светлым хвостом и гривой. Где, интересно, располагаются у «москвича» грива и хвост?… Да где бы ни располагались, а выпадает «москвич» из общей картины. Стасу (будем называть супругов по-домашнему) явно хочется пустить Аське пыль в глаза. Прямой резон с шиком подкатить на чём-нибудь собственном и недешёвом, раз уж говоришь, что в жилу попал. В чём заминка? Денег нет? Еле наскрёб на бриллиант? Возможно. Или чувствует опасность, пытается запутать следы? Ну, это по меньшей мере наивно. Если тебя ищут за долги, то и семья твоя наверняка под наблюдением.

Ладно. Заимствует солового. Заезжает за сыном в садик и везёт домой, чуть не устроив супруге нервный срыв, поскольку ни о чём её не предупредил. То ли по беззаботности, то ли всё-таки чего-то боится.

Долго извиняется перед женой за бестактный угон «москвича» и прочие бестактности. За тортиком и шампанским хвастает беспрестанно: вписался в перспективный проект, денег будет — по колено. И так далее в том же роде.

Затем их шестилетний сын отправляется спать, а Стас начинает настойчиво подбивать супругу на романтическую прогулку под фонарями. Настолько настойчиво, что, выпроваживая мужа, Анна Владимировна спотыкается о порожек и опрокидывает мебель, отчего у неё на левой скуле возникает солидный синяк. Поверим этому.

Сын от грохота не просыпается. Впрочем, он у них странный и молчаливый. Оно и понятно. Семейка явно нестандартная.

А в ноль сорок раздаётся звонок. Звонит выставленный за порог Стас. Кричит, что Аська виновата во всём, а он только хотел как лучше. В телефоне раздаётся скрежет, «будто открывают страшно заржавленные железные ворота» (уж не медведя ли из клетки выпускали?), — и тишина.

Спустя несколько секунд опять звонок, но уже в дверь. Двое неизвестных, используя дубликаты ключей, пытаются незаконным путём проникнуть в квартиру гражданки Чебурахиной. Выручает внутренняя задвижка. Обмирая от страха, владелица жилплощади нечаянно подслушивает негромкий диалог злоумышленников по ту сторону двери. Говорят о том, что квартира — та самая, но хозяева почему-то дома…

Затем поспешно уезжают на лифте.

Собственно, всё. Конец документа.

* * *

В связи с этой попыткой ограбления несколько по-иному начинает смотреться неистовое желание Стаса вытащить Аську на романтическую ночную прогулку. Если с интимными целями, то что мешало ему соблазнить супругу, не выходя из дому? Сын спит. Спит крепко, поскольку не проснулся даже от последующего грохота падающей мебели и скандала родителей. Либо Станислав Андреевич почуял нутром, что за ним придут (но тогда непонятно, чего испугались пришедшие), либо вступил с ними в сговор (дубликат ключа, осведомлённость о предполагаемом отсутствии хозяев).

Да, но какой ему смысл грабить квартиру супруги?

Можно, разумеется, предположить, что отец затеял похищение собственного сына и хотел, выманив жену из дому, обеспечить себе таким образом алиби, однако события следующего дня заставляют и в этом усомниться.

В общих чертах они изложены в упомянутом ранее заявлении Анны Владимировны.

На другой день, вернувшись домой с опознания, она обнаружила, что в её отсутствие грабители в квартиру всё-таки проникли. Были взяты: жалкая, по выражению самой пострадавшей, ювелирка, расходная денежная заначка, хороший лисий воротник, неисправный ноутбук и не очень новый дивидишник.

Всего-навсего.

Ан нет! Ещё колечко с брюликами — предсмертный подарок Стаса.

* * *

Поскольку иных бумаг (протокол опознания не в счёт) следователь прокуратуры Порфирьев нам не оставил, обратимся к распечаткам разговоров по мобильнику, представленным нам телефонной компанией.

Предсмертный звонок Стаса. Ноль часов сорок минут.

Ты! Это всё ты натворила, сука! Это ты во всём виновата! Я только хотел…

Нет там никакого «как лучше». Не как лучше он хотел, а чего-то вполне конкретного. Только вот не договорил, к сожалению, чего именно. Не совсем понятно также, в чём он обвиняет жену. Чего она такого натворила? Отказалась прогуляться, выставила за порог… Вроде ничем иным прощальный ужин ознаменован не был. Во всяком случае, по словам Анны Владимировны.

Едем дальше. Одиннадцать тринадцать дня.

Аська: Да?

Неизвестный: В ближайшее время вас попросят опознать труп. Вы ни в коем случае не должны этого сделать.

Больше этот номер признаков жизни не подавал. И не подаст. Опять-таки проверено.