Спасти чужого

— Вовремя Силы вспомнили о Земле. Итак — необъявленная война?

— Это на самом деле очень серьёзно.

— Их так много?

— Дело не в этом. Пусть их пока относительно немного. Но они — профессиональные бойцы, и в привычных условиях действуют результативно. Хотя самое страшное — не это. Хуже всего — их лозунг: «Никого над нами». Полное отрицание высших сил и высшей морали. А значит — никакой ответственности. Хочешь убить — убей. Ограбить — ограбь. И на уровне не только отдельных индивидуумов, но и правителей. Хочешь отравлять человечество — полная свобода действий: трави наркотиками, промышленными ядами, фальсифицированными продуктами. Хочешь уничтожать природу, право же, не худшую во Вселенной, — уничтожай! И люди готовы проливать кровь — и свою собственную, и тем более чужую, — чтобы защищать все эти порядки, отталкивать помощь со стороны — только ради правила «Пусть плохо, зато — наше!». Поэтому можешь быть уверен: уничтожать нас они примутся с энтузиазмом.

— Это понимает каждый из нас. Скажи: ты успел всё это выкачать из его сознания?

— Нет. У него — полная готовность действовать. А планы… их мы прочитали в другом месте. В высоко расположенных мозгах. Но они наверняка найдут друг друга. Как говорят в этом мире — рыбак рыбака видит издалека.

— Послушай, а если у него так легко брать информацию, может быть, стоило бы проследить за ним, вместо того чтобы сидеть тут?

— Зачем? Я подсадил ему в мозг «болтуна». Для него совершенно безвредно, нам же — польза. Просто чуть-чуть перестраиваешь, создаёшь в мозгу некую микроструктуру — и получай информацию хоть круглые сутки.

— А, тот самый знаменитый «структурирующий взгляд»? Ты им владеешь?

— Как видишь.

— Похоже, ваша группа разведки действует активнее нашей.

— Не удивительно: наша цивилизация постарше. И путь наш был более извилистым. Мы не сразу усвоили, что разумное создание не вправе распоряжаться другим разумным. Такое понимание приходит лишь при стабилизации высокой морали, иными словами — с приближением к Силам, и через них — к Слову.

— Наверное, тут одной морали мало. Разведка нуждается в высокой технике. Но она есть и у нас. Наши «шмели» и «стрекозы» работают вовсю — очень удачно мы смогли отформатировать их в соответствии с местными организмами. Однако, к сожалению, люди достаточно быстро разобрались в этом, и теперь получать информацию при помощи такой аппаратуры становится всё сложнее…

— То, что вы их запустили и люди раскусили назначение этих информаторов, очень хорошо.

— Объясни свою мысль, пожалуйста.

— Теперь они знают, чего им нужно опасаться, — и действительно остерегаются. Но они решили, что это — всё, чего им следует бояться. И о других средствах получения информации ничего не знают и сейчас.

— Ты имеешь в виду…

— Тсс.

— Да. Извини. Итак, надо готовиться к серьёзным неприятностям?

— Для бедных служанов.

Оба улыбнулись одновременно.

— Во всяком случае, — сказал затем Дымов, — ни один наш гражданин не погибнет, как бы тут ни старались.

— Как и наш. Мы не для того тут, чтобы нас убивали. Спасибо за предупреждение. Пора докладывать, тебе не кажется?

— Согласен. Твоя капсула далеко?

— Рядом. Во втором режиме. А твоя?

— Да то же самое. Будь внимателен: тут взлетают и садятся, так что…

— Будь и ты. Ну — до следующего?

— Спокойствия тебе и успеха.

— Взаимно. Заковыляли? Не забывай опираться на костыль, пока тебя видят.

— Знаю. — Шрм Сах ухмыльнулся: — Ох, моя бедная ножка…

Они вышли. Замечавшие их люди поспешно отводили глаза. Стыдились их? Или самих себя?

* * *

Самолет приземлился, подрулил к аэровокзалу. Пассажиры зашевелились, готовясь покинуть салон.

Горд неторопливо прошагал к выходу, сел в аэродромный автобус. Пересёк вокзал вместе с прочими прилетевшими. Всё было как бы спокойно, но предосторожности никогда не помешают. И, выйдя из здания, он сразу же свернул не к стоянке и остановке, куда шли все, а в противоположную сторону.

Через минуту-другую он оказался уже за границей аэропорта. Не мешкая, перешёл дорогу, проголосовал и сел в затормозившую первой древнюю «Калину».

Никто его не преследовал. Хотя ощущение чужого взгляда не проходило.

Через полчаса Горд расплатился с водителем и вылез у станции метро «Юго-Западная».

Надо было срочно вновь собирать группу. Чувствовалось, что большие события нависли и вот-вот обрушатся лавиной.

* * *

Зелёные, а местами уже отсвечивавшие желтизной леса; аккуратно нарезанные поля; посёлки и хутора, казавшиеся чуть смазанными, расплывчатыми из-за скорости; отблескивавшие, заставляя порой щуриться, кривые, словно по лекалам вычерченные реки и матово сереющие, почти не изгибающиеся дороги, и всё прочее, что несёт на себе сухая поверхность планеты, — всё это далеко внизу стремительно сменяло друг друга, словно настриженное на клипы и склеенное без всякой логики, вслепую, наугад.

«Нет, всё-таки это хороший мир, его стоит спасать».

Так подумало существо, недавно носившее тут имя «Дымов», ещё ускоряя полёт.