Спасти красноармейца Райнова. Книга четвертая. Райнов

Та конечно растеряна была, но всё же постаралась ответить быстро, пока есть время пообщаться с глазу на глаз. Выяснил я, что пленных почти пять сотен, охрана ночами удваивается, где именно та точно сообщить не могла, но о двух постах сообщила. Также то что красивых девиц держат отдельно, есть больные и ослабленные, описала. Выяснил что старшая в лагере военврач второго ранга Светлова, вот попросил выйти на неё и велел передать, чтобы ожидали освобождения, или этой ночью или следующей. Пока разведку проводим. Пусть готовятся. Та кивнула, мы ещё немного пообщались, выяснял многое по лагерю, когда вернулась служащая, и пришлось покинуть лагерь. Полицай у калитки ждал, требовательно руку протянул, и я отдал ему перстень. Тот неплохо помог, так что не жалко. На этом и разошлись. Задумчиво посмотрев на заходящий на посадку грузовой «Юнкерс-52», где-то рядом с городом явно был аэродром, я направился к машине. У хлебопекарни было заброшенное здание, явно горело после бомбёжки, там снял гражданскую одежду и натянул форму рядового, шофёра полковника. Не мой размер, но где надо подтянул чтобы не провисала, и дойдя до машины, запустил движок и покатался по городу с полчаса, внимательно всё изучая и запоминая что и где находится. Там уже к выезду. Спокойно выехал из города и попылил к роще. По пути достал полковника, усадив связанного сзади. На подъезде притормозив, встал и помахал рукой над головой, чтобы не обстреляли. Ничего, встретили как надо.

Пока два бойца вынимали полковника, его велел под охрану взять, а тело шофёра похоронить, я постучал ладонью по капоту «Мерседеса», и сказал подошедшему комиссару Турчину:

— Вот, товарищ комиссар, владейте. Дарю.

— Это за что же такая благодарность?

— А вы идеальный зам по политинформации. Ни жалоб, ни попыток взять командование на себя, хорошо делаете свою работу. Честно говоря, политработников я недолюбливаю. Не люблю, когда в жизнь мою лезут, но вы не из таких.

— Да нет, я из таких, — покачал тот головой. — Просто к своим очень хочу, а ты лейтенант явно знаешь, что делать, и шансы с тобой к своим выйти, велики. Я в людях разбираюсь.

— Ага, ясно. Так, построить людей.

Это я приказал Зиновьеву. А отбоя не было, до моего возращения я велел приводить технику в порядок, заниматься подготовкой к обороне. Пока же отбежав в кусты, снял трофейную форму и переоделся в свою, галифе и френч старлея-танкиста, с медалью на груди, фуражку, ремень с кобурой, сапоги начищенные, и вот так вернулся. Шинель накидывать не стал, хотя прохладно было. Увидев удивлённый взгляд комиссара, пожал плечами:

— Я две недели готовился к этой операции, схроны делал у дорог. Не исключал, что попаду в плен. К счастью, по одной дороге мы и шли, я тогда и поднял бунт, к побегу. В этом схроне помимо припасов, коими вас кормил, была и моя форма с документами. Я сохранил их. Порядок.

Комиссар только головой покачал удивлённо, но встал рядом со мной, перед строем. Остальные в строю, кроме двух раненых. Те недалеко, всё слышат, так что осмотрев строй, я сказал:

— Товарищи бойцы и командиры, в двух километрах от нашей стоянки находиться город Слуцк, захваченный немецкими захватками. На территории города разрушенная хлебопекарня, где немцы организовали лагерь для военнопленных. Для наших девчат. Там почти пятьсот девчат томиться в неволе. Это задание не было поставлено командованием, хотя я докладывал о лагере, это задание я сам поставил себе, и благодарю вас, добровольцев, что согласились мне помочь их освободить и вывезти к нашим. К сожалению, я не рассчитывал, что их будет так много, мы может увезти триста девчат. Если потесниться, то максимум четыреста. Поэтому будем добывать ещё грузовики. Это пока всё. Отбой, ночью проводим операцию по освобождению и сразу уходим прочь, в сторону наших… Товарищ майор, — задумавшись на миг, обратился я к летуну.

— Да?

— Вы сможете управлять грузовым «Юнкерсом»?

— Думаю смогу.

— Хорошо. Всем отбой, кроме тех, кто на постах и на дежурстве. Командиры и разведчики со мной к штабу, буду ставить задачи.