Спасти Кремль

И не подумав привязывать верёвку, он с размаху бросил её конец на землю и соскочил с седла. Распутывая старику руки, он быстро заговорил по-немецки:

– Вы свободны, вы совершенно свободны. Только скажите, где вы взяли…

Старик не дал ему договорить.

– Девочка моя, ты спасла мне жизнь! – в глазах его стояли слёзы. – Но как? Каким образом ты… К чему весь этот маскарад?

– Девочка??

В детстве, когда его путали с девочкой Лушей, Руслан обыкновенно отвечал, надув губы и глядя исподлобья:

– Я мальчик Руся.

И вот его снова назвали девочкой, но теперь Руся был этому рад. Да, он был рад этому! Первый раз в жизни!

– Ха-ха! Девочка! – смеясь, повторял он. – Вы думаете, что я – девочка??

Выглядел он при этом совершенно счастливым. На радостях даже попытался обнять обескураженного старика.

– Я-то мальчик! – объявил он, наконец, растерянному «поджигателю».

– О-о-о! – только и сказал тот. – О!

– А вы, верно, путаете меня с сестрой!

– Но вы так похожи! – стал оправдываться старик. Голова у него шла кругом.

Мало того, что желая разжиться в бывшей мастерской Шмидта отличном белым шёлком, валявшимся так в изобилии, он чуть не был расстрелян на месте как «поджигатель». Мало того, что его, связанного, потащили через весь город в штаб, где обещали допросить, чтобы потом предать суду и посадить в тюрьму, если не повесить. Мало того, что милая девочка Луша вдруг оказалась в числе арестовавших его, одетая во французский военный мундир. Так ещё и она… то есть он… оказалась… оказался… Словом, он – мальчик!!

– Вы знаете, где моя сестра? Она здесь? В Москве?

– Да. О, то есть нет. То есть, я… – бедняга немец совсем смешался.

Из-за угла послышались крики и конский топот.

– Пойдёмте туда. Скорее! – потянув Шоколада за собой, Руся устремился к чугунным воротам в каменном заборе. В глубине обнесённого массивной оградой двора стоял опустевший особняк. Они обошли дом и присели на заднее крыльцо.

– Теперь давайте знакомиться. Меня зовут Руслан Раевский.

Карл Фридрихович Шрёдер встал и, церемонно поклонившись, представился. Какое-то время он пристально вглядывался в черты Русиного лица, словно не веря собственным глазам. Затем, пожевав губу и собравшись с мыслями, измученный Карл Фридрихович сумел-таки связно сообщить мальчику о том, что его сестра направилась в действующую российскую армию.

– В конце августа, ещё до сдачи Москвы, – уточнил он.

Узнав, что попутчиком Луши был какой-то уланский поручик, Руся напыжился и спросил, по-взрослому понизив голос:

– Этот Александров, он… э-э-э… человек-то надёжный?

Шрёдер поглядел на Руслана своими прозрачными голубыми глазами и только руками развёл.

– Майн готт! «Надёжный»! Надёжный, да. Только уж очень молод. О-хо-хо! Впрочем, – и Шрёдер ткнул узловатым пальцем в небо, – на всё воля Божья.

Старик вздохнул, и принялся, кряхтя, растирать ладонями ноющие колени.

Руся достал из кармана солдатика, и задумчиво колупая ногтем оловянную трубу, спросил:

– Заберёте?

Шрёдер улыбнулся.

– Оставь его себе, мой мальчик. Ты, верно, ещё не разучился играть в солдатиков?

Руся кивнул.

– То-то!

Слегка покраснев, малыш Виньон смущённо улыбнулся. Оловянного горниста он спрятал поглубже в карман.