Спасти Кремль! «Белая Гвардия, путь твой высок!»

И вот настала очередь грохотать по рельсам и платформам с его шестью «Де Хевилендами», причем в сопровождении бронепоезда и еще двух эшелонов с припасами, которых для снабжения полнокровных стрелковой и казачьей бригад было явно недостаточно.

– Красота какая!

Отпустив взмахом руки подчиненных, что живо разбежались по купе, Михаил вышел в тамбур, спрыгнул на заскрипевший под ногами песок и тут же окунулся в липкую тридцатиградусную жару, что показалась ему хорошо протопленной парилкой.

Спустя какую-то минуту он чуть попривык к непривычному пеклу, которое местные туркмены считали прохладой, и пошел вдоль эшелона, проходя мимо цистерн с бензином и водой, платформ с аэропланами, теплушек с припасами и трех классных, обшарпанных до неприличия вагонов для личного состава. Хозяйство авиаотряда было большое и разнообразное, а потому требовалось еще раз оглядеть его…

Громкий лязг на железной дороге заставил подполковника Вощилло живо отвернуться от манящей лазурной глади Каспийского моря – несмотря на жаркую весну, купание для пилотов Вощилло запретил – перспектива получить болезненного авиатора страшила. Машин и так было на одну больше, чем летчиков.

– Наконец-то чудо-юдо прибыло!

Подполковник вздохнул с нескрываемым облегчением – к нему, стоящему у паровоза, медленно подходил угловатый, с наклоненными стенками бронированный вагон, выкрашенный в песчаный цвет с ломаными серыми линиями по всему приземистому корпусу.

– Серьезное создание, с таким никакие басмачи не страшны!

Вощилло воевал пятый год, потому с первого взгляда оценил приставленную к его аэропланам охрану, невольно возгордившись тем вниманием, что оказали авиаторам.

В песках на тысячеверстном расстоянии, почти до самой Бухары, водились разбойники-басмачи прямо таки в неимоверных для пустыни количествах. Эти вооруженные до зубов местные махновцы с восточным колоритом за три безумных года революции совсем распоясались – нападали на красных и белых, резали непокорных дехкан, грабили кого только возможно, совершенно наплевав на любую местную власть, в том числе и на собственных ханов, и тем паче на бухарского эмира.

Новенький «БМВ» вызывал почтительное уважение – ощетинился тремя орудийными башнями и доброй полудюжиной пулеметов, что служило надежной гарантией от нападения басмачей. Вот только глаза резали аляпистые бухарские эмблемы с арабской вязью названия, ниже которой шла радующая сердце надпись кириллицей – «Гнев Эмира».

Броневая дверь с грохотом лязгнула, и из бронированного чрева лихо выпрыгнул бородатый загорелый мужчина в таком же «полевом» халате и с русскими погонами подполковника.

У Вощилло бешено заколотилось сердце – встретить офицера с точно такими же боевыми наградами, как у него, было чрезвычайно невероятным событием. Таких кавалеров во всей многотысячной русской армии можно было пересчитать по пальцам одной руки, причем и запасец бы из одного, а то и двух, остался.

– Ба, тезка! И каким ветром тебя занесло?!

В бородатом «бухарце» Вощилло с великим изумлением узнал старого знакомого еще по боям с чехами на станции Иннокетьевской под Иркутском в декабре 1919 года – лихого есаула Гордеева, что командовал тогда «шпальным» бронепоездом.

– Вижу, и ты «коня» сменил, казак?! Да еще в халате…

Михаил на радостях сдавил в объятиях забайкальца, тот ответил ему тем же – так и стояли, пыхтели, словно два сцепившихся медведя. А когда, наконец, расцепили руки и отпрянули друг от друга, то летчик успел задать вопрос первым:

– Ты давно здесь, Миша?

– Полгода уже… – ответил казак с тяжелым вздохом. – Надоели эти пески до жути, хунхузов местных гоняем помаленьку. Сейчас они порядком присмирели, а раньше наглые были. Так что без опаски пойдем, лишь бы местные аборигены путь не испакостили. Взяли моду, понимаешь, шпалы таскать – дров им не хватает!

– А где в России не воруют? – голосом мудрого философа отозвался Вощилло, пожав плечами, с неудовольствием вспомнив, как лишился ящика с магнето, которые являлись в русской авиации жутким дефицитом.

– Пороть нужно, тогда и воровать не станут!

По лицу командира «БМВ» пробежала гримаса, и Михаил понял, что нечаянно наступил знакомому на больную мозоль. Но Гордеев мотнул головою, словно отгоняя одолевавшую его дурную мысль, и, склонившись, тихо заговорил:

– Ты своих погоняй, чтоб не расслаблялись. Наступление на Ташкент будет с ходу, тамошние красные нас не ждут, да и вояки из них еще те, на бандитов похожи больше, как в семнадцатом году. Но оно и понятно, в отрыве они от Москвы, партизаны, по сути, кровушкой тут все по колено залили. Ненавидят их местные жутко! Так что времени терять нельзя! От Арала тоже наши пойдут, они там «воины хана хивинского»…

– А мы «бухарцами» стали? – Вощилло усмехнулся. – А лица у всех русские, как и говор! К чему этот дурацкий маскарад?! Красные ведь не идиоты, сразу разберут, кто на них напал!