Спасти огонь

И я прошла внутрь. Охранница и надзиратель провели меня незнакомыми проходами в какой-то дальний флигель. Раньше я его никогда не видела: из аудиторий, где проходила мастерская, он не просматривался. Проходы наводили тоску. Дождя давно не было, а на асфальте стояли лужи. Потом я поняла, что вода туда попадает из слива прачечной. Поэтому лужи были мыльные и натекали в самые разные места. За большими окнами виднелись промышленные стиральные машины. Заключенные складывали робы и простыни и грузили на парусиновые тележки.

Мы дошли до зоны супружеских свиданий. На входе охранница снова меня ощупала, будто до этого мало успели поиздеваться. Провела рукой по моей промежности, по ягодицам, по груди. Похожа она была больше на добродушную старушку, а не на тюремщицу. Но все равно велела мне спустить штаны и раздвинуть ноги. «Зачем это?» — спросила я. «Наркотики, наличность в письке не прячешь?» Я замотала головой. «Точно?» Я кивнула. «Ну, смотри, красавица. Если найду, пеняй на себя». Разговаривала она грубовато, хотя внешне больше всего напоминала всемексиканскую кинобабушку Сару Гарсия. «Хочешь — ищи», — вызывающе ответила я. Она вроде бы разозлилась: «Ты мне не тыкай». Не на ту напала. «Мне тыкают — я тыкаю. Ты меня уважаешь — я тебя уважаю». Мне она больше ничего не сказала. Повернулась к надзирателю: «Она чистая, запускай».

Надзиратель повел меня по коридору мимо пронумерованных железных дверей. Открыл ключом дверь № 3. «Заходи, беляночка. Сейчас твой суженый явится». Я вошла и хотела закрыть дверь. Он не разрешил: «Нет, беляночка, пока хахаль не придет, нельзя. Для твоей же безопасности». — «Ладно», — сказала я.

На полу валялся матрас. С засиженного мухами потолка свисала голая лампочка. Маленькое окошко было закрыто ветхой тряпицей. На матрасе лежало два пледа, один со львами, второй с диснеевскими персонажами. Было холодно и сыро. Основательно же я отъехала башкой, если заявилась сюда. Полностью отъехала.

Я села на матрас и стала ждать. Не было даже телефона хоть пасьянс разложить пока, чтобы отвлечься. Телефон изъяли на входе. От холода я укуталась в плед. Странно, конечно, было, что на меня пялятся Микки и Минни. Следует признать, в комнате царила чистота. Получше, чем во многих мотелях, где мне довелось бывать. Пледы пахли кондиционером для белья и даже, вследствие какого-то изощренного заскока памяти, напоминали мне о детстве. Отличное сочетание: Дисней и кондиционер для белья за минуту до перепихона с закоренелым убийцей.

Привели еще двух женщин. Одна — низенькая, кругленькая, с крашеными рыжими волосами; вторая — высокая и мускулистая, настолько мускулистая, что я почти наверняка могла сказать — транссексуал. На ней была мини-юбка (бедняга — в таком-то холоде), а на ляжках просматривались довольно длинные волосы. Они вошли в две комнаты на другой стороне коридора и, как я, уселись на матрасы. Низенькая мне улыбнулась. Я улыбнулась в ответ. Мускулистая — или мускулистый — достала зеркальце и начала поправлять макияж. Движения у нее были очень женственные. Не манерные, а грациозные и мягкие.

От их присутствия мне стало спокойнее. Выходить мы будем, скорее всего, в одно и то же время. Супружеские свидания проводились с одиннадцати утра до двенадцати дня, хотя уже почти полчаса от этого времени прошло. По правде говоря, я даже испытывала приятное любопытство. Стоило попасть сюда, хотя бы ради того, чтобы увидеть задворки тюрьмы. Жизнь не готовила меня к матрасу на полу, веселеньким пледам и таким соседкам, как эти две.

Мускулистая спросила меня через коридор: «Кто твой кавалер?» Я сказала. Она аж рот открыла от изумления: «Ох, сестричка, сорвала же ты куш. Я прямо таю от твоего — без обид. Такой мачо, всё при нем». По разговору я окончательно убедилась, что она транс. Спросила, а кого она дожидается. Она назвала некоего Пако де ла Фуэнте. Я сказала, что не знаю такого. «Не такой красавчик, как твой, но тоже настоящий мужчина. Сильный, прямо как вепрь». Я улыбнулась. Интересно было бы взглянуть, кто с ней спит. «Меня Микаэла зовут, а тебя, сестричка?» Я назвалась. «Ага! Звезда морей! Вот это удача». Я посмеялась над таким умозаключением. От Микаэлы исходила естественная и заразительная симпатия. Росту в ней было не меньше метра восьмидесяти пяти. Пластичная. Мощные руки. Выдающаяся челюсть. Рельефные квадрицепсы. Кудри до плеч.

Послышались мужские голоса. Низенькая поднялась навстречу мужу, который шел первым. Тоже низкорослый и полноватый. Он зашел в комнату, и они закрылись. Следом шел Пако. Он и в самом деле был очень крупный. Платяной шкаф, как сказали бы наши бабушки. Чуть пониже Микаэлы. Смуглый, широкая спина, бычья шея. Позже я узнала, что Пако был одним из самых беспощадных киллеров на службе у картелей. Ходили видеозаписи, где он обезглавливал членов конкурирующих банд. А Микаэлу по документам звали Мигель Санти-баньес, и она тоже была киллером, только ее вины доказать не могли, и она никогда не сидела. Два киллера-гея предаются любви. Пако проследовал в комнату и с силой захлопнул дверь.