Спасти огонь

Я взяла спортивную сумку и вошла в гардеробную Клаудио. Одежды у него было очень много, но он был крайне аккуратен и всегда держал все на своих местах. Если я заберу хоть что-нибудь, сразу нарушу идеальный порядок. Я выбрала тренировочные брюки, футболку, свитшот и спортивную куртку. Засунула в сумку, несколько раз глубоко вдохнула, чтобы унять дрожь, и вышла.

С Клаудио и детьми я столкнулась на лестнице. «Ты так и не пришла, а мы тебя ждали», — упрекнул меня Клаудио. «Мне срочно нужно в „Танцедеи"», — соврала я. Клаудио подозрительно посмотрел на меня: «В такой час?» — «Да, там скандал. Точнее, кое-что отпадное. Потом расскажу, но новости большие, — сказала я и приподняла спортивную сумку. — Я у тебя одолжила треники и кофту для репетиции». Я обернулась к детям. Они разулыбались. Я присела на корточки и обняла Мариано: «Я тебя очень люблю, сынок». К нам тут же весело приникли Клаудия и Даниела. «А мы тебя любим». Они снова посмеялись над тем, что я похожа на креветку. Даниела ухватила меня за шею. От ее пальцев остался след на красной коже. Это насмешило детей еще больше. А я обняла их еще крепче. Я не представляла себе жизни без них. Потому что любила больше жизни. Я чуть было не выпрямилась и не рассказала Клаудио всю правду. Я не могла оставить детей. Но я только спросила: «Уложишь их?» На минуту я испугалась, что он сейчас захочет поехать со мной, но он только мягко сказал: «Конечно, уложу, не волнуйся».

Я села в машину, открыла ворота и поскорее выехала, прежде чем шофер успел вызваться подвезти меня. Повернула налево и стала на обочине перевести дух. Возможно, я больше не увижу свою семью. Мне нестерпимо захотелось расплакаться, раскаяться и повернуть назад, но я совладала с собой. Дрожь сменилась дикой головной болью. Адреналин расширил сосуды мозга.

У нас был очень спокойный район. Мы жили на мощеной улице с круглосуточным видеонаблюдением. Вряд ли Хосе Куаутемок остался незамеченным. По внутренним правилам микрорайона, частная полиция должна была расспрашивать всякого незнакомца и просить его удалиться. Но, возможно, они решили, что белокурый и высокий Хосе Куаутемок из здешних, и просто не заметили его тюремную униформу. Преимущества белизны в расистской стране.

Я увидела, как вдалеке кто-то переходит улицу, и поехала туда. Это оказался не Хосе Куаутемок. Домработница вышла выгуливать собачонку — мелкую, уродливую, таких сейчас много. Освещение в этой части Сан-Анхеля было приглушенное, чтобы не нарушать нарочитую ауру провинциальности. Я искала в полумраке Хосе Куаутемока и не находила. Может, он испугался частых здесь патрульных машин и решил уйти.

Я припарковалась в конце улицы. Включила аварийку, чтобы он понял, что это я, и звук на телефоне. Стала ждать. Чтобы успокоиться, принялась вспоминать моменты рядом с ним. И не нашла никаких признаков того, что он может причинить вред мне или моей семье, никаких причин для тревоги. По крайней мере, я предпочла так думать.

Наконец он появился. Огромная фигура вынырнула из-за угла и направилась к моей машине. Он осторожно подошел и, убедившись, что это я, открыл дверь. Сел на переднее сиденье, захлопнул дверь. Видно было, что он волнуется. «Здорово», — сказал он и улыбнулся. Я тоже улыбнулась и потянулась его поцеловать. Тут нас осветило фарами проезжавшей по перпендикулярной улице машины, и мы отпрянули друг от друга. Хосе Куаутемок следил за ней взглядом, пока она не скрылась из виду. «Все хорошо?» — спросила я. Не отрывая взгляда от окошка, он кивнул: «Поехали. В этом квартале полиции больше, чем во всей тюрьме».

Я завелась. Хотела газануть, но тут он опять приник ко мне. Поцелуи, много поцелуев, бесконечно много поцелуев. И его запах. Его проклятый запах. Я любила его. Как же я его любила.