Спасти Осень

Долгожданный вечер я встретила в покоях Ракха, сказав Анику, что буду там убираться. Парню было всё равно, где и что я мою, и он только предупредил:

– В лабораторию не суйся.

– Знаю уж.

Так и сидела у окна, ожидая появления Тэма, и как назло зевая во весь рот. Не хватало только уснуть на подоконнике и пропустить столь важную встречу! Но бессонные ночи дали о себе знать: я задремала, привалившись к спинке стула, и резко распахнула глаза, когда моей руки коснулось что-то твёрдое. Это был коршун, он сидел на подоконнике и легонько клевал меня в ладонь.

– Ой! Привет! Прости, меня разморило… Так рада тебе! Я возьму?

Хорошо, что оставила окно приоткрытым! Тэм позволил отвязать трубочку, и я жадно вгляделась в маленькие буквы. Ракх писал, что добрался до нужного места, и что у него всё в порядке. Он просил также сообщить, не слишком ли «распоясался» Аник. Почерк у колдуна был мелкий и затейливый, но разборчивый.

Я писала ответ с улыбкой на губах. И о том, что дома всё хорошо, и об Анике, который немного повеселел. Особо сообщать было нечего, и в конце, не удержавшись, я приписала важное «До встречи». Я стала прибавлять это прощание в каждом письме, и Ракх всегда отвечал «Береги себя». Слова, написанные его рукой, согревали, и мне хотелось ответить длинно и цветисто, но сдержанность брала своё. Да и не хватило бы листов описать мою тоску по нему, и радость оттого, что он существует.

Теперь-то я понимала, чего мне так недоставало в прежней жизни. У меня не было того, кого можно ждать. Оказывается, чувство тихой печали могло быть приятным! И хотя мы с Ракхом нечасто виделись в пределах дома, а всё-таки его близость стала мне необходимой. Я знала, что впустила в сердце любовь, и верила, что это не просто игрушечное чувство неопытной девушки. Если прежде Ракх мог напугать меня, то теперь, вспоминая мужчину, я только больше хотела поскорее его увидеть. Эта его особенность двигаться вроде неспешно, но стремительно, или то, как он хмурился... Его порченая шрамами щека, которую мне хотелось погладить, и красивые изгибы губ – такие мягкие и влекущие. Его глаза, столь разные, но одинаково привычные – цветное отражение лета и густые чернила зимней ночи… Его голос, его резковатый волшебный запах, его руки… Я была уверена, что смогу справиться со столь внезапным и сильным чувством, и единственное, что беспокоило, это реакция Ракха на моё признание. Если я, конечно, решусь когда-нибудь признаться.

Но пока что нам с Аником приходилось уживаться под одной крышей. Несмотря на размер особняка, мы стали чаще встречаться, и вне дома в том числе. У парня появилась раздражающая привычка садиться под деревом и наблюдать, как я заговариваю сад. Обычно от магии меня ничто не могло отвлечь, но то, как Аник смотрел, сводило у ума. У него был ленивый, надменный взгляд. Про такого ни за что не скажешь, что был рабом и познал унижения, скорее уж он был похож на человека, который сам привык отдавать приказы. Или это была всего лишь защитная реакция, скорлупа, которую парень создал, дабы защититься от возможных будущих атак? Я не знала правильного ответа, но и не молчала, вежливо прося его полежать где-нибудь в другом месте, на что получала ядовитые и весьма неприятные ответы. Кажется, Аник считал меня человеком низшего сорта, которого можно либо игнорировать, либо грубить в ответ на просьбы.

Окончательно мы рассорились через месяц после отъезда Ракха. Парень пришёл домой навеселе, и, в отличие от колдуна, принялся дебоширить. Он даже пытался приставать, лез с поцелуями, за что я и ударила его веником. Мне было страшно, чего уж таить. Аник был выше меня на голову, и намного сильнее. Схвати он меня за руку – не вырвалась бы! Пришлось сразу дать достойный отпор, и парень, чувствительно получив по рукам, обиделся как дитя. Он заявил, что не будет меня охранять, и, надувшись, ушёл в свой домик, где благополучно вырубился.

Надеясь, что он не очнётся до утра, я пошла мыться, избрав для этого ванную Ракха – а вдруг Аник решит всё-таки сунуться в мою комнату? Мне уже не страшно было взглянуть на себя в зеркало: появились щёки, вернулся здоровый румянец, округлилось тело. К тому же я тщательнее за собой следила, и подбирала самые разные травы и настои, чтобы хорошо пахнуть. Был у меня и любимый шампунь, жаль, что волосы, хотя и стали блестеть, прежней красоты не вернули.

Я рассеянно потёрла голову, потом смыла обильную пену и решила, что нужно чем-то пряди увлажнить. Подходящий бальзам оказался как раз под рукой, стоял рядом с мылом, и был обозначен как «интенсивный». Я открыла склянку и на всякий случай понюхала: пахло травами.