Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Но мы никого там не убивали, — вновь напомнил Азизу перипетии той истории, с которой и началась эта эпопея, Сараев. — Более того, когда у нас оказалась афганская девочка, мы ее тебе и твоим головорезам не выдали, чтобы шкуры свои спасти. Мы драться стали. И вот теперь все мои товарищи погибли, хотя могли и выжить, отдай они тебе этого ребенка на растерзание. Но для этого надо было в мерзавцев превратиться, а они этого не захотели. Так что каждый человек в этой жизни стоит перед таким выбором. И даже самый закоренелый зверюга-душегуб нет-нет, да и задумается, зачем его мать в муках на свет произвела. Неужели для того, чтобы он людей убивал и на века запечатлелся в памяти потомков в образе вурдалака, тем самым весь свой предыдущий род опозорив? Нет, Валдис, не для этого.

Азиз хотел было возразить своему собеседнику, но едва тот произнес его настоящее имя, то в следующую секунду будто острая игла пронзила его мозг. Ведь вот уже почти четыре года ни один человек не называл его этим именем, как будто и не было его вовсе никогда. А ведь с ним он когда-то играл с мальчишками во дворе дома на улице Твайка у кинотеатра «Аврора» и мама звала его на обед, высунувшись из раскрытого настежь окна, с этим именем он отправился в школу, и им же называла его любимая девушка, которая теперь навсегда осталась в прошлом, как и все остальное из той, латвийской жизни. И теперь все это промелькнуло в сознании Валдиса стремительным калейдоскопом, казалось бы, давно забытых картинок, которые вот уже столько лет не будоражили его память. Но вон как все вышло — в грязном афганском сарае человек, которого Азиз считал своим заклятым врагом, одним этим именем разбудил в нем нечто такое, о чем он боялся себе напоминать. Пробудил в нем отголосок того прошлого, в котором он еще не был тем безжалостным убийцей, каким стал теперь.

12 июля 1983 года, вторник. Ташкент, Куксарой

Как выяснилось, дом Ерванда Спандаряна в Куксарое знает практически каждый. Несколько раз Никита Левко, пока шел по этому району пешком, обращался к людям, которые попадались ему навстречу, и каждый из них указывал ему маршрут. «Видно, какой-то местный барыга», — предположил Левко и вскоре оказался у нужного дома. Вокруг уже сгустились сумерки, и за кирпичным забором с металлическими воротами было тихо. Поздний гость постучал кулаком по металлу и стал ждать. Вскоре он услышал шум открываемой в доме двери и шаги по дорожке, ведущей к воротам.

— Кто там? — раздался строгий мужской голос с мягким южным акцентом.

— Ерванд Спандарян здесь живет? — вопросом на вопрос ответил Левко.

Следом лязгнула задвижка и дверь открылась.

— Ну, я Ерванд, — представился хозяин, который вышел встречать незваного гостя в спортивных штанах и рубашке с короткими рукавами. — А вы кто будете?

— Мне нужно поговорить с вашими молодыми гостями, — заглядывая через плечо хозяина и пытаясь узнать, один ли он дома, произнес гость.

— Нет у меня никаких гостей, и вас я тоже не звал, — сурово насупив брови, заявил Спандарян. — Будьте здоровы!

И хозяин собирался было закрыть дверь, но Левко не дал ему этого сделать, наступив на дверной приступок.

— Ногу уберите, — грозно предупредил дерзкого гостя хозяин.

— Зачем же так грубо? — глядя в глаза собеседнику, произнес регбист. — Я всего лишь прошу разрешить мне зайти к вам в дом и дать мне возможность поговорить с Денисом или Багратом. Знаете таких?

— Впервые слышу. Так вы уберете ногу?

В этот самый миг Левко увидел, как в окне на первом этаже появилось лицо того, кого он искал — Баграта. Тот внимательно следил за тем, что происходило у ворот.

— Зачем вы меня обманываете — вон же Баграт, — и Левко указал пальцем в сторону дома.

— Мало ли что вы видите — я же сказал, чтобы вы уходили, — упорно стоял на своем Спандарян.

Устав препираться, регбист положил руку на плечо хозяину дома и попытался отодвинуть его в сторону, чтобы пройти во двор. Но Спандарян рывком скинул руку со своего плеча и, уже не сдерживая себя, прорычал:

— Пошел вон, сявка!