Спасти себя (СИ)

— Я навёл справки, — парень забирает из руки Хэнка поводок, а Сумо жмётся к ноге, когда андроид треплет его за ушами. — Гэвин, оказывается, мог быть… сносным, когда не пытался меня пристрелить.

— Гэвин мудак ещё тот, — Хэнк усмехается, удивляясь тому, что Коннор нашёл к Риду слабый, но всё же подход. Психолог из андроида невероятно хороший. Только в себе разобраться собственная программа не позволяет. — Твоим другом он вряд ли станет.

— Да, я знаю, — Коннор хмыкает, останавливая такси. — Но я и не ищу с ним дружбы.

— Как камень с плеч, — Хэнк закатывает глаза, садясь в такси. — Иначе мне бы пришлось вести себя как сварливому старому папаше, который настоятельно рекомендует сыну не водить дружбу с плохими мальчиками. Умоляю, избавь меня от этого.

Коннор лишь качает головой, улыбаясь и отворачиваясь к окну. Ночной Детройт тонет в падающих с неба хлопьях снега, переливается огнями праздничных гирлянд, когда такси останавливается у дома лейтенанта, а Хэнк выходит из машины в сопровождении Сумо и своего напарника, который теперь уже живёт в одном с ним доме. Прошёл едва ли месяц с памятного дня окончания революции, а Хэнку кажется, что присутствие Коннора рядом с ним становится чем-то само собой разумеющимся. Парню некуда больше податься, ведь у него есть только ворчливый старый лейтенант, а у лейтенанта есть только он — запутавшийся в себе андроид, который всё ещё пытается найти своё место в этом мире, где приказам Киберлайф он уже не обязан подчиняться. И, что кривить душой, Хэнк боится, что однажды они явятся к ним в дом или подстерегут Коннора где-то в тёмном переулке.

Киберлайф не любит отпускать своих солдат на все четыре стороны. Либо подчиняйся, либо умри. А Коннор не только предал Аманду, но и вытащил из застенок корпорации более миллиона андроидов, став для них спасителем наравне с Маркусом. Но этим всё и ограничилось. Коннор не изъявил желания и дальше быть частью революции. Он своё отвоевал, и Хэнк был подобному только рад. Незачем привлекать к себе лишнее внимание, когда Киберлайф явно точит на тебя зуб.

— Мне кажется, что с каждым днём Сумо становится только толще, — Коннор придирчиво осматривает пса, который идёт прямиком к миске с едой. — Его организм получает слишком много калорий.

— Мой тоже, — Хэнк ухмыляется, — но я ведь жив и здоров.

— Понятие «здоров» сочетается с тем, что вы не можете пробежать и сотни метров, не заработав при этом одышку? — Коннор щурится, улыбаясь краем губ, а Хэнк закатывает глаза. — Вам обоим нужно больше двигаться.

— Мы в полном порядке. Спасибо, мамочка, — Хэнк уходит на кухню, бормоча себе что-то под нос. — Мне только разговоров про здоровое питание не хватает. От бургеров ни за что не откажусь, так и знай!

— Я бы хотел спросить, — Коннор идёт следом, а затем прислоняется плечом к стене.

— Надо же, новые вопросы. И почему я не удивлён?

— Я смогу вернуться в участок?

Хэнк вздыхает, оборачиваясь к Коннору, на лице которого читается явная надежда, что он снова будет выполнять работу детектива. И Андерсон его прекрасно понимает. Кому понравится большую часть времени сидеть в четырёх стенах в компании старого копа и собаки, если даже этот коп взял отпуск, чтобы помочь парню прийти в себя после девиации.

— Наверняка, — Хэнк кивает, откупоривая банку пива. От него не ускользает недовольный блеск в глазах Коннора. — Да, думаю, что скоро всё уляжется, и ты сможешь вернуться.

— Вы не умеете врать, Хэнк, а я умею распознавать ложь. — Коннор качает головой, а затем подходит к Сумо, удерживая его за ошейник. — Пойдём, здоровяк, тебе нужно лапы помыть.

Хэнк порывается что-то сказать, но лишь тяжело выдыхает и смотрит на нетронутую банку пива, оставляя её на столе. Как объяснить парню, что мирное окончание восстания андроидов ничего, по сути, ещё не решило. Слишком мало времени прошло, чтобы люди приняли их, как равных. Хэнк не хочет усугублять ситуацию, вступая с Коннором в разговор, а потому мытьё собачьих лап превращается в ритуал купания, когда огромный лохматый пёс, едва уместившись в ванной, покорно позволяет рукам андроида смывать с себя грязь улицы. Этим вечером человек и андроид играют в молчанку, и Коннор, вновь погрузившись в раздумья, уходит к себе в комнату, оставляя Хэнка наедине с Сумо. Андерсон качает головой и удивлённо хмыкает, когда псина почти сразу же исчезает в коридоре, ведущем в комнату Коннора.

— Чёртов лохматый предатель, — бросает ему вслед Хэнк, не в силах сдержать улыбки. — Живёт здесь месяц и уже пса моего к рукам прибрал. Я тебя вырастил, блохастый ты перебежчик.

А наутро следующего дня Хэнк тащит в дом ёлку, стряхивая с себя снег под удивлённый взгляд Коннора, растрёпанные волосы которого падают на лоб, разрушая его привычный образ идеального андроида-детектива, сошедшего со страниц криминальной хроники. Без диода на виске и в обычной одежде Коннор совсем как человек, и это заставляет Хэнка едва заметно улыбнуться. В какой-то мере девиация пошла парню на пользу, превратив послушную машину в нечто большее.