Спасти себя (СИ)

— Ни слова, — Хэнк одёргивает андроида, который размыкает губы и открывает было рот, явно желая что-то сказать. — Я и сам не знаю, какого чёрта это делаю. Но ведь сегодня Рождество, — Андерсон пожимает плечами, бросая многозначительный взгляд на дерево у своих ног. — Вот я и решил, что твоя программа адаптации должна познать праздничный дух в практическом его проявлении.

— В моей программе не заложены алгоритмы, — Коннор указывает на ёлку, — подобного. У андроидов не бывает праздников.

— Не будь занудой, — Хэнк возмущённо кривится, а Коннор соединяет руки на груди. Мужчине не нужен отсвечивающий оранжевым диод, чтобы распознать на лице андроида удивление и растерянность. — Уж если я это делаю, то тебе и подавно должно прийтись по душе.

Коннор пожимает плечами, мол, если вы настаиваете. И Хэнк, пока андроид устанавливает ёлку в углу холла, тащит из чулана коробку с игрушками. Пыль на коробке, осевшая толстым слоем, заставляет Андерсона задумчиво уставиться на отпечатки собственных пальцев. Коннор, заметив его отстранённость, непонимающе вскидывает бровь.

— С вами всё в порядке, Хэнк?

— Я не прикасался к ней… — Андерсон грустно хмыкает, всё ещё смотря прямо на пыльную коробку. — Коул не дожил до своего шестого Рождества каких-то жалких два месяца. С тех пор эта коробка так и валялась, никому не нужная.

— Мне жаль, Хэнк, — Коннор слегка склоняет голову набок, а на лице его отпечатывается сочувствие. — Наверняка вы были хорошим отцом.

— Да… Был, — Андерсон кивает, встречаясь взглядом со взглядом Коннора. — Но забыл, каково это — быть самим собой. Коул наверняка бы не оценил моё решение утопиться в стакане. Он всегда любил Рождество. Все дети его любят.

— Я помогу, — андроид аккуратно забирает коробку, выуживая на свет гирлянды и игрушки. — Наверняка это не так сложно, как кажется на первый взгляд.

Сложнее оказывается смотреть друг другу в глаза, когда во взгляде Коннора мелькает задумчивость и отстранённость. Парень ушёл в себя, но когда последняя игрушка оказывается на еловой ветке, а гирлянды загораются разноцветными огнями, сердце Хэнка невольно сжимается от тоски по мёртвому сыну. Ему бы наверняка всё это пришлось по душе. Наверняка пришёлся бы по душе Коннор, который отходит от ёлки на пару шагов назад, с улыбкой на лице разглядывая переливающиеся огни гирлянд. Первое в его жизни Рождество заставляет андроида растерянно молчать и задумчиво уходить в себя, когда ему кажется, что Хэнк этого совсем не видит. Но Хэнк видит и прекрасно понимает, почему Коннор тушует перед подобным. Парень привык быть солдатом, а человеком он пробыл всего лишь месяц. За такой короткий срок даже самая навороченная адаптационная программа не позволит тебе стать тем, кем быть не привык.

— Кажется, мы неплохо справились, — Хэнк хлопает андроида по плечу, а тот садится на диван, всё ещё смотря на ёлку. Сумо мгновенно оказывается рядом с ним, опустив морду на колени. Коннор гладит пса по лохматым ушам, не переставая улыбаться. — Совсем не дурно.

— Да, красиво получилось, — андроид кивает, а затем непонимающе вскидывает бровь, когда Хэнк протягивает ему небольшую коробочку, завёрнутую в цветную упаковку. — Ох… Я думал, что ещё не время.

— Плевать, — Хэнк отмахивается. — Просто возьми. Пусть у тебя будет, чем у меня на столе.

Коннор забирает квадратную коробку, а затем освобождает её от подарочной упаковки, выуживая на свет тот самый плеер и наушники, которые он видел на столе Хэнка и не раз слушал в них музыку. Он не кривил душой, когда впервые сказал напарнику, что ему нравится тяжёлый рок, но удивление на лице его помнит до сих пор.

— Я купил их для Коула на его шестой день рождения, — Хэнк улавливает, как на лице Коннора оседает растерянность. — Он любил эту дурацкую музыку, от которой у меня уши закладывало. Впору подумать, что это знак свыше?

— Вы уверены, что должны отдать их мне?

— Ещё бы я не был уверен. За кого ты меня принимаешь, парень, — бросает Хэнк, наигранно возмущаясь. А затем серьёзно кивает, будто не принимая возражений. — Они твои.

— Я… Даже не знаю, что и сказать, — андроид несколько мгновений смотрит на плеер в своей руке, будто о чём-то раздумывая, а затем переводит взгляд на Хэнка, едва заметно улыбаясь. — Спасибо, Хэнк.

— Да пустяки всё это, — Андерсон усиленно делает вид, что всё нормально, но в груди отдаётся тупой ноющей болью. Коннор не человек, но эмоции на лице его совсем как те, когда ребёнок получает свой первый в жизни подарок, в котором смысла больше, чем он мог себе вообразить. И смысл здесь очевиден им обоим. — Пользуйся на здоровье.

Сумо недовольно ворчит, когда Коннор поднимается на ноги и уходит к себе в комнату, а через пару минут возвращается вновь и садится на диван, вручая Андерсону прямоугольную коробочку толщиной едва ли в пару сантиметров.

— Сказать по правде: я долго не мог понять, что вам подарить, — в голосе Коннора сквозит лёгкая задумчивость, будто и сейчас он не уверен в том, что сделал правильный выбор. — Но решил, что это будет оптимальным вариантом.