Спасти себя (СИ)

— Замри, мать твою! Какого чёрта ты забыл у моего дома? — мужчина щурится, впиваясь гневным взглядом в спину неизвестного. — Я уже в сраный сотый раз сказал вам, что ублюдочного Коннора, то есть, простите, новейшую и идеальную модель RK-900, пристрелил не я. В моём отчёте всё подробно изложено. Так что свалите с моей территории, пока я вам голову не отстрелил!

Хэнк тяжело выдыхает, когда человек поворачивается к нему всем корпусом, но несколько долгих секунд смотрит себе под ноги, чтобы в десятый удар механического сердца поднять на него пронзительный взгляд, пробирающий до самых костей. Андерсон моргает и жмурится, а затем вновь смотрит прямо в лицо призрака, несколько месяцев назад отправившегося в Киберлайф, но так и не вернувшегося назад.

— Коннор? — Хэнк удивлённо таращится, всё ещё не веря своим глазам. Но андроид кривит губы в едва заметной горькой улыбке и кивает, неотрывно смотря напарнику прямо в глаза. — Боже, парень, что с тобой стало. Нет, стой!

Коннор, готовый вот-вот сорваться с места, замирает и не шевелится. Он не в состоянии это сделать, когда внутри всё окончательно ломается, стоит только Андерсону сократить расстояние в несколько метров и заглянуть ему прямо в глаза. Коннор вжимает голову в плечи, когда мужчина слишком резко вскидывает руку, намереваясь содрать с головы бывшего напарника капюшон. Хэнк так и застывает с поднятой рукой, когда сердце в груди сжимается от понимания и жалости. Коннор испугался, восприняв его жест как попытку проявления агрессии.

— Что они сделали с тобой, — сипло бросает Хэнк, всё же аккуратно и медленно стягивая с головы андроида капюшон, проверяя правый висок на наличие диода, которого и нет вовсе. — Вот ведь сраные ублюдки.

Хэнк успокаивающе сжимает плечо Коннора, заглядывает в глаза, различая в некогда тёплом взгляде карих глаз одну лишь удушливую боль и растерянность. Концентрацию всевозможных эмоций, контролировать которые андроид, наверняка, не в состоянии. Словно оголённый нерв, прикосновение к которому отзывается по всему телу ослепляющей агонией. И Хэнку кажется, что сердце его рвётся на части, когда Коннор рывком подаётся вперёд и обнимает его, пряча лицо на плече. Тело парня сотрясается спазмами, а на ткани футболки старого копа оседают не капли дождя вовсе, въедаясь под кожу желанием взорвать к чертям всю башню Киберлайф. Всех тех, кто мнит себя богами, создавая, а затем отправляя на убой собственные творения.

— Всё в порядке, сынок, — Хэнк мягко и успокаивающе хлопает ладонью по спине Коннора, едва не задыхаясь от железной хватки бывшего напарника. Наверняка он и сам не знал, что способен плакать по-настоящему, потому и испугался того, с чем столкнулся впервые. — Ты дома. Идём, — Коннор делает шаг назад и отводит взгляд, кивая. — Сумо будет рад тебя видеть.

Хэнк заходит в дом и не сдерживает грустной улыбки, когда Коннор закрывает за собой дверь, а радостный лай Сумо разносится по дому, стоит только андроиду шагнуть в комнату. Андерсон прислоняется плечом к стене, молча наблюдая за тем, как пластиковый парень опускается на колени и обнимает пса за шею, запуская пальцы в рыжую шерсть. Хэнк отходит на кухню, позволяя парню осознать то, что бежать уже не нужно. Холодный кофе горечью оседает на языке, а через несколько минут Коннор садится напротив, но в глаза напарника не смотрит, уткнувшись взглядом в собственные руки.

— Не хочешь рассказать, что с тобой было? — интересуется Хэнк, но Коннор отрицательно качает головой, а затем сводит брови у переносицы, когда воспоминания мгновенно пробегают перед глазами. — Хотя, примерную картинку произошедшего я и сам давно уже составил.

— Простите, что подвёл вас, — голос парня ломается, словно сухая ветка. — Я не захотел найти Иерихон, и мою программу взломали, заставив вернуться в Киберлайф. Вы ведь говорили, что так будет лучше для всех. И я не смог поступить иначе.

— В этом нет твоей вины, — Хэнк не знает, что ещё сказать и как успокоить потерявшегося в самом себе андроида, который слишком разительно отличается от себя прежнего. Ублюдки из Киберлайф постарались на славу. — Но знаю наверняка, что сейчас не время для подобных разговоров. Тебе нужно переодеться и прийти в себя, а поговорить мы всегда успеем.

И Коннор послушно кивает, улыбаясь совсем по-детски благодарно. Но улыбка эта становится вымученной, когда во взгляде андроида мелькает нечто непонятное, эмоциональный окрас которого Хэнк распознать не в состоянии. Будь они в армии, Андерсон сослался бы на посттравматический синдром. Но склонны ли андроиды к подобной реакции на полученные эмоциональные травмы, которые были усилены девиацией? Коннор наверняка столкнулся с тем, что заложенная в нём программа объяснить была не в состоянии. Логика не помогла, а эмоции сломали его точно так же, как сломали пластиковое тело толстосумы из Киберлайф.