Спасти СССР. Адаптация

А может быть, пока квартира днем пуста, в потолке уже просверлили микроскопическое отверстие и ввели спецобъектив для наблюдения за мной? Приходя из школы, я якобы устало падал спиной на кровать и сквозь неплотно прикрытые веки минут по двадцать тщательно изучал потолок, особенно над своим столом. Я выучил разбег мельчайших трещин на побелке так, что мог нарисовать их, как разведчик карту.

Чисто. Или я просто ничего не замечаю?

Я много ходил и ездил по городу, накручивая длинные проверочные маршруты. Как трудно удерживать себя от проверок на ходу! Но нельзя, нельзя оборачиваться, нельзя показывать, что я ищу «наружку». Я расслабленно, ни о чем не подозревая, иду по делам… И лишь в некоторых, заранее выбранных точках я мог скользнуть взглядом по лицам идущих за мной, укладывая их в кратковременную память. На остановке в ожидании транспорта можно неторопливо пройтись взад-вперед. Это не вызовет подозрения, это нормально. Еще можно неожиданно подойти к краю тротуара и посмотреть назад, на поток машин, и краем глаза – на пешеходов, а потом перейти на другую сторону. Это мотивированно, так можно. Или свернуть за угол и зайти в телефонную будку позвонить – здесь вполне позволительно стоять лицом против своего движения и разглядывать тех, кто выворачивает вслед за мной.

Каждый маршрут – новый, со своими удобными для проверки местами. Есть в Ленинграде железные проверочные места, где хитрая конфигурация застройки не позволяет «наружке» остаться незаметной без риска упустить объект.

Ничего. Никого.

Надежда вспыхивала во мне, нутро беззвучно орало: «Не нашли! Не смогли!» – но я безжалостно обрывал этот ликующий крик. Если за мной следят, то не абы кто, а три-четыре опергруппы опытных разведчиков наружного наблюдения. Местных, знающих все уловки, все хитрые закоулочки города. С них станется в таких местах вести меня параллельно, на нескольких машинах с форсированными движками или даже встречно, с опережением, перекрывая маршрут наблюдателями.

Следят? Нет?

Ну здравствуй, паранойя…

Какая математика?! Какая, к черту, алгебра Вирасоро, запланированная в начале осени на сегодня? Весь мой график полетел в мусорную корзину.

Вот так и жил.

Но время лечит. Сначала улеглась паника. Потом паранойя, нет, не ушла, затихла, залегла на дно. Нельзя сказать, что я махнул на все рукой, нет. Просто в какой-то момент сказал себе: «Хватит! Будь мужиком, перестань трепетать. Пусть будет что будет. Работай дальше».

И я взялся за очередное письмо.

Способ отправки продумал до мелочей – на отдаленной станции, в почтовый вагон проходящего пассажирского поезда.

Темы подбирал тщательно, с намеками. Поймет ли их Андропов? Отреагирует ли так, как мне надо? Этого я знать не мог.

Глава 9

Понедельник 19 декабря 1977 года, утро

Ленинград, улица Чернышевского

Из Москвы Фред приехал распаренный и не до конца протрезвевший.

«Грузили его в вагон, что ли?» – подумала Синти, глядя на словно пожеванный костюм.

– Хех! – Резидент ЦРУ упал, довольный, в жалобно скрипнувшее кресло и забросил одну ногу на стол. – Ну, поперло!

Синти с подозрением взглянула на грязную истертую подошву в полуметре от себя.

– Подробности будут? – не поднимая головы, меланхолично уточнил Карл. Он был занят ответственным делом – набивал утреннюю трубку.

– А то ж… – Фред энергично потер ладони и повелительно махнул кистью: – Синти, крошка, сделай мухой шефу кофе со сливками! И побольше!

Синти чуть слышно фыркнула и пошла к буфету, по дороге гордо бросив через плечо:

– Доза в обмен на информацию. И, подозреваемый, будете выделываться, познакомитесь с плохими, с очень плохими мальчиками. Правда, Карл, Джордж?

Впрочем, Фреда так и распирало от желания поделиться новостями.

– Ты молодец, Синти, – наставил он ей в спину палец, словно целясь из пистолета. – Растешь. Вот что значит под толковым начальником поработать! Кхе-кхе… Пришла сравнительная экспертиза сообщений, нашего и «Стрельца». В общем, выстрелила твоя идея. Выводы экспертов совершенно однозначны: писались они одним лицом.

– О! – Карл даже оторвался от процесса и вскинул удивленные глаза на Фреда. – Там же разные языки – английский и фарси. На чем тогда основано заключение?

– А очень характерное структурирование текста: отбивка абзацев и сносок, способ нумерации списков, последовательность тезисов и развертывание их доказательств при изложении. Средняя длина фраз. Характерные обороты, узнаваемые даже в переводе с фарси… В общем, как они сказали, стиль спутать невозможно, индивидуален, как отпечаток пальцев. Хех, все сразу по потолку забегали.

– А языки? – шевельнулся в своем углу Джордж.

– Английский хорош, но не родной: словарный запас большой, но некоторые слова использованы не в тех значениях, встречаются не существующие ни сейчас, ни в прошлом обороты и сокращения… Кстати, с фарси то же самое.