Спасти СССР. Адаптация

– А ты думала? – с насмешкой покосился на нее Фред. – Такую возможность надо постоянно держать в уме. Любой может быть перевербован. Карл, Джордж, ты… Я.

Синти коротко сглотнула, проталкивая вставший в горле комок.

– А насчет его интереса… – продолжил Фред. – Ну, предположим, рассчитывает признаться нам после побега из СССР и заработать очки постфактум.

Карл с грустью покачал головой:

– Нет. Для меня – неубедительно. Не сходится у меня в голове. Мотив «Стрелка» в афганской утечке неясен, хоть убейте. И поэтому подозрителен.

Фред помолчал, водя пальцами по столу. Чувствовалось, что он и сам не очень-то доволен своим объяснением.

– Вот найдем и узнаем, – сказал он чуть погодя. – Парни, есть еще одна важная новость. Едет новый консул. А Деда на пенсию.

– Кто? – подался вперед Карл.

– А вот это действительно крайне интересно… – многозначительно протянул Фред. – К нам едет некто Дрейк. Ничего не хотите мне сказать?

– Тим Дрейк? – быстро уточнил Карл.

– Да, – коротко кивнул Фред.

Карл и Джордж переглянулись.

– Ну началось, – недовольно протянул Карл.

Фред молча побарабанил пальцами по столу и посмотрел на него, ожидая продолжения.

– Крокодил Бжезинского, – поморщившись, пояснил Карл.

Синти с тревогой переводила взгляд с Фреда на Карла и обратно, пытаясь понять, что меняется для нее.

– И?

– Крокодил – он и есть крокодил. Будет нас жевать… Знаю я людей, которые под ним работали, – ничего хорошего. А раз Бжезинского, то кое-кто в Вашингтоне засомневался в простоте мотивов «Стрельца». Как и я. Консул в Ленинграде – это не уровень Дрейка.

Фред поиграл бровями, обдумывая, потом сказал:

– Все равно ничего не понял. Объясни деревенщине.

– Смотри, назначение Дрейка, – пустился в объяснения Карл, – это знак того, что наш источник перестали рассматривать только как агента, пусть и очень важного. Вместо этого они теперь думают о группе влияния внутри СССР, ведущей свою собственную политическую игру. Это идея фикс Збига: победить СССР без непосредственного использования военной силы, расшатывая их изнутри, на противоречиях между властными группами. Вот зуб даю, он приедет с инструкцией из двух слов: «Никакой эксфильтрации».

Фред откинулся в кресле, обдумывая. Потом начал размышлять вслух:

– Ну если посмотреть непредвзято, то такой взгляд на источник по-своему логичен. Я готов рассматривать и под таким углом зрения – как один из возможных вариантов.

– Да, – задумчиво пробормотал Карл. – Судя по тому, что Збиг направил сюда своего крокодила, он думает именно так. Хорошо, что мы с Джорджем автономны и консулу не подчиняемся.

Синти тряхнула головой:

– Я одного не поняла: школьника мы ищем или уже нет?

– Конечно! – хором ответили ей трое мужчин возмущенными голосами.

Вторник 20 декабря 1977 года, ночь

Ленинград, Измайловский проспект

– Соколов…

– Мм… – Я с неприязнью провел пальцем по алюминиевой ложке: опять жирная.

– Ну посмотри на меня, Соколов… – со страстью сказала Кузя.

Я нехотя поднял на нее глаза. Достигнутый успех ее окрылил: она радостно взмахнула надкушенной сдобной булочкой и наклонилась вперед. Маневр был бы эффективен, будь у школьной формы декольте. А так я скользнул по глухому темно-коричневому платью безразличным взглядом и опять посмотрел на борщ, раздумывая, вытаскивать отмеченную черными пятнами свекольную соломку или сожрать ее так.

– Соглашайся, Соколов. – Кузя даже шептать умудрялась с придыханием. – Представь: только ты и я. А дверь закроем. И можно будет никуда не торопиться…

– Наташа, не буди во мне зверя, – процедил я.

Ей все-таки удалось расшевелить мое воображение.

– Ну подумай сам, – Кузя эффектно прижала ладонь к груди, – никто не будет знать мое тело так, как ты, – и вдоль, и поперек, и снизу-вверх…

Сидеть отчего-то стало неудобно, и я заелозил на стуле, ища позу покомфортней.

Кузя откусила от булки небольшой кусочек и запила молоком. На верхней губе осталась тонкая белая полоска. Она неторопливо ее слизнула и удовлетворенно хмыкнула, увидев, как дернулся мой взгляд.

Я молча давился первым. Кузя тоже замолкла, перейдя к капустному салатику, но светло-карие глаза загадочно поблескивали, неотрывно выглядывая брешь в моих позициях. Иногда она чуть заметно улыбалась, удовлетворенно так, словно в моих реакциях удалось отыскать что-то нужное. В такие моменты я начинал нервничать еще сильней.

– Кстати, – небрежно уточнила Кузя, – с меня ведь никто и никогда еще мерки не снимал. Я вот даже и не знаю – там раздеваться надо, наверное, да? Ну, чтоб правильно замерить вот отсюда и досюда?

Она сложила указательные пальцы вместе и дотронулась ими до левого плеча. Потом разъединила, и правый палец плавно заскользил по груди к противоположному плечу, показывая, как, по ее мнению, надо будет производить замеры.

Я скрежетнул зубами, отодвигая недоеденный борщ. На бефстроганов с пюре я изначально возлагал большие надежды, но сейчас сомневался, что почувствую хоть какой-нибудь вкус.

Стул рядом со мной скрипнул, принимая еще одного едока. Белый бант, белые отутюженные манжеты, белые гольфики…