Спасти СССР. Часть 2

Маслюков представил предварительные расчеты - денег не хватало. Придется просить в кредит. Либо у Коля, либо у Миттерана, либо у Рейгана. Причем чует мое сердце - Рейгана придется потрясти. Точнее, не Рейгана, а его вице, Джорджа Буша. Благо, я знаю, что ему сказать, отчего ему сильно поплохеет.

Хорошо, что пока что СССР не закредитован - мы только в начале пути и заемщиком нас считают первоклассным. Береги кредитную историю смолоду - в США эту истину знает даже ребенок. Здесь даже и близко нет той катастрофы с долгом, которая ограничивает действия любого президента США, какие бы планы у него не были изначально.

- Хорошо, Юрий Дмитриевич. Пока делайте то, что можно делать без денег или то на что средства уже выделены. Готовьте площадки, подбирайте смежников. Только большая просьба, в работе со смежниками - не в ущерб качеству и срокам. Если мы что-то не можем пока делать сами - лучше либо закупать это, либо приглашать производителей, покупать заводы - все что угодно, но только не запороть качество. И не сорвать сроки освоения. Вы инженер вам лучше меня известно - бракованной может быть только одна деталь, но бесполезными окажутся все.

- Понимаю, Михаил Сергеевич. Сориентирую.

- Теперь по остальному. Говорили с активом?

- С основными говорил.

- И как?

- В основном положительно.

- А конкретнее

- По экспорту - все за обеими руками. Вот по системе вознаграждений... тут Михаил Сергеевич и у людей сомнения, и у меня.

- У меня сомнений не меньше. Готовых ответов понятно, нет. Но придумывать что-то все равно надо. Если не готовы к ответу сейчас - пусть думают, пусть предлагают свое.

Речь шла про вознаграждения за труд. И прежде всего - менеджмента предприятия, вопрос, на который марксизм так и не ответил. И как вообще это совместить с социализмом - личную заинтересованность в результатах труда и коллективизм.

Насколько вообще марксизм и личный интерес противоречат друг другу?

Намного меньше, чем это обычно считают.

Если кто считает, что в двадцатые или тридцатые годы работали "за интерес" - полная ерунда. Сталин ради индустриализации снял фактически все ограничения на финансирование, платежки предприятий оплачивались "по факту", был введен единый счет - контокоррент. То есть, каждому предприятию автоматически предоставлялся бессрочный и беспроцентный кредит, а если предприятие работало в убыток, все что мог банк - сообщить в соответствующий наркомат. А у наркомата есть план в штуках, убытки его не интересуют, главное, что что-то делают.

Но уже к концу тридцатых в советской экономике стали нарастать разрушительные тенденции, связанные с тем, что предприятия научились наращивать ФОТ искусственным путем и обналичивать деньги. Процветали бартерные сделки... об этом можно много говорить, факт тот, что деньги хлынули на потребительский рынок, вызывая инфляцию. Инфляция эта частично сдерживалась за счет того что кто-то питался в заводских столовых по фиксированным ценам. Те, кто вынужден был отоваривать даже карточки, не говоря о том, чтобы отовариваться на колхозном рынке жили впроголодь.

Один простой пример. Помните, во время ВОВ были случаи, когда колхозники строили для фронта на свои деньги танк или самолет и это широко освещалось в прессе. А никогда не задумывались, а откуда у сталинского колхозника деньги на самолет?! А все оттуда - далеко не все колхозы выжимали все силы ради того чтобы сдать хлеб государству, а на трудодни - хрен с солью. Умный председатель, который умел скрыть продукцию и наладить поставки на колхозные рынки в голодные, отдающие последнее за хлеб города - жил так что и американский фермер того времени позавидовал бы. Потом, кстати, и до войны, и после войны - Политбюро не раз принимало решения о "хищничестве", о запрете раздавать колхозные земли в аренду, Хрущев, кстати, в этом направлении давил куда активнее Сталина. И угробил деревню - Сталин только начал, а закончил - Хрущев. Надо понимать, что в деревне настоящего социализма никогда и не было. Мужик честно работал только и исключительно на себя*******. Если не считать нефтяного брежневского изобилия, когда появилась возможность не давить на деревню, а закупать по тридцать, по сорок, по пятьдесят миллионов тонн зерна...