Спасти СССР. Манифестация

Когда троллейбус увез итальянца, а слежки за ним я так и не обнаружил, из меня словно выдрали позвоночный столб. Я, конечно, заставил себя проехать еще пару остановок на метро, осторожно при этом проверяясь, но чувствовал себя в лучшем случае тряпичной куклой. В такси я почти что вполз.

— Шереметьево, опаздываю, — сказал слабым голосом водителю, и совершенно без сил откинулся на спинку.

"Пронесло?" — подумал неуверенно, а потом со злобной решительностью приказал себе: — "Нет, все, с этой самодеятельностью надо завязывать. По грани хожу. Хватит. Господи, как же хорошо, что все это позади! Теперь до осени — ничего сложнее школьных олимпиад!"

Конечно, это была иллюзия, но тогда я об этом еще не догадывался.

Глава 3

Понедельник 06 марта, утро

Ленинград, Измайловский пр.

— Вместе весело шагать по просторам… — я присоединился к летящей из радио песне, напутствуя уходящих родителей. Мою иронию проигнорировали.

— Не опоздай, смотри, — оставила мама привычное указание.

Я мотнул головой и закрыл за ними дверь. "Пионерская зорька" закончилась, пошли "Новости". Убрал звук, и ноги сами занесли меня в мою комнату. Я еще раз озабоченно изучил трещинки на потолке — после вчерашних экзерсисов ко мне вернулась паранойя.

"Вроде бы чисто…", — отметил я, но червячок сомнения продолжал где-то внутри свою неторопливую грызню.

Вообще-то мне по нраву этот кусочек утра — полчаса неторопливого одиночества до выхода в школу: отличное время, чтобы помечтать за завтраком о чем-нибудь в собственное удовольствие. Если правильно настроиться, то время течет лениво, словно большая-пребольшая вода над головой, и будущее наливается красками; пусть это все в грезах, но все равно приятно.

Сегодня, однако, не мечталось — не тот был настрой. Я деловито жевал обжаренную в омлете булку и мысленно пробегался по намеченным вешкам:

"Слава те господи, отстрелялся… Все, на ближайшие месяцы никаких поворотных исторических точек, можно расслабиться. В Иране все только начинается, до Тримайлайленда еще год… Первый корейский Боинг пропускаю, до "Народного храма" в ноябре время еще есть… Что там на мне по мелочам висит? Городской тур по математике в воскресенье, а перед ним, в субботу, агитбригада. Грызть дальше модулярные функции, а потом, уже летом, переводить доказательство теоремы Ферма на бумагу…

Ах, но до чего ж удивительна эта предельно возможная симметрия! Фрагменты функций можно менять местами, поворачивать бесконечно многими способами — и при этом вид самой функции не изменяется. Поразительно красиво! Жаль, что эти функции невозможно представить — мы живем в трехмерном, а не в гиперболическом мире.

А законы природы, похоже, действительно упрощаются, будучи выраженными в высших измерениях. Если Бог был, то при сотворении Вселенной у него не было выбора — он, по соображениям сопряженности, мог создать ее только так…"

Минут через пять я отмер и метнул испуганный взгляд на часы. Торопливо заглотил подстывший кусок и вернулся к реальности:

"Вопросик с подковыркой от ЮВэ висит… А не пора ли и самого Андропова поковырять? Подкинуть, что ли, досье по Средней Азии и Закавказью, пробить "на слабо"? Нет, понятно, что большую часть он видит и так, но вот в формате диалога со мной, в связке с "советским человеком" это может прозвучать иначе, с другими последствиями".

И я взгрустнул, представив себе объем писанины — даже с использованием скорописи. А что делать? Писать, писать и еще раз писать…

"Ну и моя зеленоглазая, конечно", — легко улыбаясь, я протер тарелку последней хрусткой корочкой, — "давно меня так не накрывало наваждением — и больно, и светло, и не хочется терять свою наивность…"

Грянувший, иного слова не подберешь, телефонный звонок был омерзителен — я выпал из нирваны, словно сорвался с верхней полки в поезде.

— Да? — от испуга в горле у меня застряла хрипотца.

— Андрей? — в знакомом женском голосе прозвучала легкая неуверенность.

— Доброе утро, Светлана Витальевна, — поприветствовал я "завуча".

— Уверено опознал… — весело удивилась она.

— Нет, — мягко поправил я, — "узнал", "признал", но не "опознал".

Она легко согласилась:

— Тоже верно… Так, Андрей, в школу сегодня не идешь, я с Татьяной Анатольевной договорилась.

"Завуч" выдержала паузу, но я промолчал.

— Кхе… — негромко кашлянула Светлана Витальевна и продолжила, — встречаемся пол-одиннадцатого на Владимирской, на троллейбусном кольце, хорошо? Проедем несколько остановок до места.

Перед моим внутренним взором приветливо встал своим тяжеловесным фасадом Большой Дом, и я быстро уточнил:

— До начала Литейного проехать, да?

Трубка помолчала. Я даже начал беспокоиться, когда оттуда прозвучал знакомый уже вопрос:

— Ты поступать-то куда собираешься?

— Петродворцовое общевойсковое командное, — привычно отрапортовал я.

— Ага… — сказала Светлана Витальевна многозначительно, потом повторила, — ага, шутим…