Спасти СССР. Манифестация

— Товарищи, это — не враг. Однозначно. Объем переданной нам критически важной информации зашкаливает. Одно только полное раскрытие всех, я подчеркиваю — всех разведсетей всех противников чего только стоит. А фактура для успешных вербовок ключевых персон в работающих против нас организациях? Мы всего за год получили в области разведки и контраразведки долгосрочное стратегическое преимущество, которое останется с нами на десятилетия вперед. Даже если завтра наши контакты с Объектом по каким-то причинам прервутся, то уже одного этого достаточно для того, чтобы быть спокойными за будущее нашей страны: все внешние угрозы для нас сейчас как на ладони.

Юрий Владимирович уверенно черканул рукой по воздуху, словно подводя итог:

— Поэтому, не враг. Но, товарищи, я очень долго боялся, что только попутчик: с того самого момента, как стало ясно, что он поддерживает контакт не только с нами, но и с ЦРУ. Да и потом среди его адресатов были и иранская САВАК, и израильская военщина, и одна из спецслужб НАТО. И если по последним характер переданной информации мы представляли, то относительно ЦРУ были, скажу честно, значительные опасения. Однако последний оперативный успех в Ленинграде показал, что эти наши опасения оказались сильно преувеличены. Безусловно, мы должны тщательно перепроверить полученную информацию, и обязательно сделаем это, однако проведенный первичный анализ указывает на ее достоверность: действительно, последний год был отмечен заметными успехами специальных служб США в борьбе с наркомафией. Поэтому наш предварительный, подчеркиваю это, вывод в том, что объект передал ЦРУ сведения только о наркотиках и ничего сверх того.

— Наркотики — это хорошо, — веско произнес Леонид Ильич, — это не наши разведчики и не наши ракеты. Пусть.

— Мне вот что непонятно, — в разговор, расправив узкие плечи, вступил Суслов, — какая общая цель объединяет все эти утечки к нашим противникам? Наркомафия на задворках третьего мира, похищение отставного итальянского политика, военный переворот в третьестепенной стране, проведение палестинцами рядовой боевой операции… Я обращаю внимание на крайнюю незначительность самих предотвращенных происшествий с точки зрения нашего противостояния американскому империализму. Поэтому я, с одной стороны, согласен с тем, что деятельность объекта по сути не враждебна нам. Но, с другой стороны, вопрос мой остается: зачем он это вообще делает? Юрий Владимирович?

— Демонстрация возможностей, — поморщился Андропов, — формирование своей сильной позиции под будущие контакты с ними. Идет повторение его алгоритма информационного взаимодействия с нами. Смотрите, что именно он нам передал? — Юрий Владимирович начал загибать пальцы, — сначала оперативную информацию, которую, как мы сейчас уже знаем, можно использовать напрямую, без каких-то дополнительных перепроверок. Потом ряд материалов по НТР. Вы справку видели, первичные апробации оказались чрезвычайно успешны. И лишь затем ряд аналитических материалов, достоинства которых пока весьма и весьма небесспорны.

За спиной у Устинова шевельнулся Огарков: рассуждения Объекта о ситуации в районе Африканского Рога лили воду на мельницу Генштаба в его острой дискуссии с Первым Главным Управлением КГБ.

— Иначе говоря, — продолжил председатель КГБ, — сначала он нас приручает, а потом начинает учить жизни. Я предполагаю, что и вот эти его утечки нашим противникам преследуют ту же цель.

— Думаете, такой наивный? — усмехнулся Пономарев.

— Да, — кивнул Андропов, — прет из него какой-то юношеский максимализм. И недоверие к нам — иначе зачем бы он стал обращаться к кому-то еще?

— То есть, — заговорил Брежнев, — дорвавшийся до уникального источника знаний наивный советский максималист?

— Да, — твердо сказал Андропов, — да. Я думаю именно так. И его последний ответ на ваш вопрос тоже сюда ложится.

Леонид Ильич полистал страницы, находя нужную, и, придав голосу нравоучительный оттенок, зачитал:

— "Советский человек — это тот, кто готов нести и несет личную ответственность за будущее своей Родины, Советского Союза". Во как!

Закрыл папку, довольно улыбнулся:

— Да, я согласен с тобой. Наивный. Заплутавший. Советский. Надо с ним работать, Юра, — и в голосе генсека прорезалась отчетливая укоризна.

Андропов устало поморщился и потер висок.

— Работаем, Леонид Ильич. Есть подвижки. Хотя бы вот этот установленный канал связи с ним. В операции такого масштаба да за девять месяцев — это уже очень хорошо.

— Его перевоспитывать надо, Юра, — Брежнев посмотрел поверх очков, — ремнем, желательно. А для этого тебе надо побыстрее взять его за шкирятник, пока он нам новых дел не наворотил.