Спасти Сталина

– Не части, докладывай по порядку!

– Наш подозреваемый работает в маленькой артели на окраине города. Там у них только пять человек всего и работают! Я поговорил с хозяином артели, будто бы хочу устроиться к ним на работу, а сам в это время всех его людей хорошо разглядел. У них там вся артель в одном доме работает. Все люди на виду. Нашего диверсанта я сам видел и проследил за ним до самого дома. Можем хоть сейчас ехать брать!

– Нет, Сеня. Завтра с утра ты продолжишь за ним наблюдение, а в обед я тебя сменю. Нужно выяснить с кем он связан!

– Всё понял?

– Чего тут не понять? Будем ждать пока он снова чего-нибудь не подожжёт?

– Придётся ждать, Сеня, но поджечь мы ему ничего не дадим!

Глава 11. Поджигатель

Старенький трамвай, ползущий с лязгом и грохотом по стыкам рельс, сбавил ход. Пётр посмотрел в окно. За ним тянулся, сколоченный из досок, забор-времянка. Он почти полностью перекрывал правую сторону улицы. На нём чёрной краской было выведено: «Тихий ход! Опасно! Неразорвавшаяся бомба!». Сколько таких «подарков» войны будут ещё долго находить в Ленинграде и его окраинах? Один Петергоф чего стоит. После ухода гитлеровских оккупантов от некогда прекрасного дворцового комплекса остались одни полуразрушенные стены.

Артель ремесленников – производителей фитилей, находилась как раз недалеко от кольца трамвая. Кондуктор с важным видом встал со своего деревянного сиденья и громко объявил: «Конечная, граждане пассажиры! Приехали, конечная! Выходим!». Пётр вышел из вагона вместе с небольшой горсткой людей, ехавших с ним до последней остановки. Осмотрелся. Разнокалиберные, разновысотные постройки. Вперемешку стояли старые деревянные постройки и предвоенные каменки. Где целые, а где и обрушившиеся от бомбёжек и артобстрелов. Старый рабочий район.

Мимо пробежала ватага мальчишек. Их заводила гнал перед собой на хитро изогнутой проволоке ржавое, велосипедное колесо. Оно было без спиц и, к тому же, истошно гремело по неровной булыжной мостовой. Но это было только в радость мальчишкам. Они, в дополнение к грохоту колеса, насыщали своими радостными криками застоялый, терпкий, сырой морской воздух Финского залива. Ни голод, ни блокада не в состоянии истребить настоятельную потребность маленького человека радоваться жизни.

Пётр сопроводил взглядом весело несущуюся компанию мальчишек и не торопясь направился в сторону артельщиков. Они занимали довольно большой дом и ещё несколько пристроек, которые использовали как склады. Недалеко от этого здания стояла продовольственная лавка Пищеторга. Пётр вошёл в неё и сразу приметил у окна Сеньку. Тот в гордом одиночестве стоял за высоким деревянным столиком, и глядел в окно, из которого был хорошо видено владение артельщиков. Кроме него в лавке в этот послеобеденный час было только двое хорошо подвыпивших мужика. Они о чём-то громко спорили, тыкая друг другу в грудь заскорузлыми пальцами. Градус выяснения отношений постепенно нарастал. За этой полемикой с раздраженным лицом наблюдала дородная продавщица. Пётр как раз к ней и направился. Но та, смотрела на кричащих мужиков и совершенно не обращала на вошедшего посетителя никакого внимания.

– Уважаемая! – низким, рокочущим басом обратился к ней Пётр и постучал пальцем по прилавку.

Продавщица смерила его небрежным взглядом. Внешний вид очередного клиента ей не очень понравился. Какой-то оборванец, в поношенной кепке, да ещё и надвинутой чуть ли не на самые глаза так, что и лица-то толком не разберёшь.

– Те шо? – недоверчиво спросила она, опасливо поглядывая на кассу.

– Кружку пива налей! – цедя сквозь зубы каждое слово, произнёс посетитель.

– А деньги-то у тебя есть?

Пётр молча положил на прилавок пятёрку и с безразличным видом оглядел столики. Продавщица поморщилась, но деньги взяла и налила ему поллитра пенящегося напитка.

– Может разбавить? – спросила она и кивнула на стоящие за её спиной поллитровки московской.

– Обойдусь! – буркнул Пётр и, забрав кружку с пивом, направился к окну.

Он подошёл к столику, за которым стоял Сенька, и с довольным видом поглядел в окно. Постоял немного, а затем громко произнёс:

– Разреши, братишка, бывшему лётчику бомбардировочной авиации приземлиться на твоём аэродроме? Люблю, когда в окно открывается вид на небо!

Сенька покосился на подошедшего. Но, заметив под краем широкого козырька кепки, ожоги на лице, расслабился и безмятежным тоном произнёс:

– Я тоже люблю авиацию! В детстве даже мечтал летать, но здоровьем не вышел! Так что приземляйся, братан! Будем вместе на небо глядеть!

– Как тут самолёты ещё не пролетали? – поинтересовался Пётр, указав глазами на видневшееся за окном здание артельщиков.

Сенька проследил за взглядом своего начальника и отрицательно закрутил головой.

– Что-то я сегодня здесь ещё ни одного взлетающего самолёта не видел! Погода что ли у них ли нелётная?

– Да нее, должон был хоть один самолёт за день, да пролететь мимо нас, – со знанием дела оглядывая небо, произнёс Пётр и рассмеялся. – Давай, выпьем за лётчиков! Чтоб им легче леталось и проще приземлялось!