Спасти Сталина

– За Сталинских Соколов! – тут же дружно заорали из другого угла вмиг помирившиеся алкаши. – За Родину! За Победу! За Великого Сталина!

– Вам бы только повод нашёлся, пропойцы последние! – недовольно пробурчала продавщица. – За всё пить согласны: и за Родину, и за Сталина, и за Победу, и за светлое будущие, которое чёрт его знает, когда наступит! За что угодно – лишь бы пить!

– Ты, Клавка, там не бухти, а лучше налей-ка нам ещё по бокальчику пивка! – попросил один из алкашей. – На меня такая тоска навалилась, аш выть волком хочется! Ребят погибших вспомнил! Будь человеком! Налей, а?

– Деньги давай – тогда и налью! И так уже три дня, как в уже долг пьёте!

– А шо, мы, как только получку получим, враз тебе всё и отдадим! Правда, Федя?

Собутыльник согласно мотнул головой. Сенька оглянулся на братьев-пропойцев. Те с одинаковыми кислыми рожами умоляюще смотрели на продавщицу. За окном зазвенел въезжающий на кольцо трамвай. Сергей спохватился:

– Ну, мне пора, братан! Мой трамвай подрулил! Может когда ещё и свидимся!

– Обязательно свидимся, брат! – ответил ему Пётр и подмигнул.

Сенька ушёл. В окно Пётр видел, как тот бегом припустил за трамваем, который вот-вот как намерился отъезжать. Вскочил на подножку и махнул Петру рукой. Алкаши за это время успели уломать продавщицу на ещё пару бокалов и теперь один из них с довольным видом сдувал пену со своего бокала, а второй выковыривал остатки мяса из сушёной рыбки.

Пётр стоял с пустым бокалом в руке и поглядывал на заветную дверь дома артельщиков. Продавщица нутром чуяла, что у него ещё есть деньги и с нетерпеньем ждала, когда перспективный клиент подойдёт к ней за следующим бокалом пива. План продажи ведь никто не отменял, а деньги у клиента скорее всего действительно были. Наконец, она не выдержала томительного ожидания неизвестностью и крикнула визгливым голосом:

– Может ещё бокальчик пивка, гражданин, или чего покрепче желаете?

Но Пётр молчал. В это время дверь артельного дома открылась и из неё вышел Коростылёв. Тот самый любитель пожаров, которого он ждал!

– Эй, гражданин, я к вам обращаюсь! – нетерпеливо крикнула продавщица, но Пётр уже поставил на стол пустой бокал и, не обращая на неё никакого внимания, пошёл к двери.

Продавщица обиженно надула губы, посмотрела ему вслед и недовольно фыркнула вслед исчезнувшему за дверью посетителю:

– Вот, оказывай после такого поведения людям внимание и почтение! А ещё с нас, продавцов, требуют вежливого обращения с покупателями! Хамло бескультурное!

Но Пётр её уже не слышал. Постояв немного на крыльце продуктовой лавки, он понаблюдал за поведением поджигателя. Тот целенаправленно шёл к трамвайной остановке, на которой уже успело скопиться самая разнообразная публика, включая ватагу мальчишек, вознамерившихся на халяву, прицепом прокатиться на трамвае. Придя на остановку Коростылёв, переложил свой небольшой бумажный свёрток из одной руки в другую и полез в карман. Видимо искал мелочь для оплаты проезда – пятнадцать копеек, или, как в народе его ещё называли: «пятиалтынный». Пётр неторопливо подходил к остановке, когда к ней, звеня и дребезжа, подкатил трамвай. Коростылёв быстро оглянулся, мазнул взглядом по Петру, который в своей поношенной одеждой ничем не отличался от сотен других ленинградцев, и быстро потерял к нему интерес. Любитель поджогов вместе со всеми пассажирами залез в вагон. Протолкнулся вперёд, а Пётр остался на задней площадке. Он старался во время поездки как можно меньше мозолить глаза своему объекту наблюдения. Что поделаешь, за неимением лучшего варианта, приходилось разделять одно транспортное средство на двоих. Маршрут «Тройка» шёл из Новой деревни, через весь город в Московский район, к заводу «Электросила». Конечная остановка была – Благодатный переулок. У «тройки» был самый длинный маршрут в городе и где вылезет наш любитель пожаров – не известно.

Коростылёв мирно расположился у окна и с безразличным видом глядел в него. Иногда он бросал взгляды на протискивающихся мимо него пассажиров, но, в общем, вёл себя спокойно. Пётр тоже глядел в окно и лишь изредка посматривал на своего подопечного. Главное сейчас было – это его не упустить.

На одной из остановок в вагон ввалилась шумная гопкомпания. Пассажиры насторожено на них оглядывались. Прижимали к себе авоськи с нехитрым скарбом, время от времени ощупывали свои карманы. А господам-ворам – это только и надо. Весело толкаясь, они смеялись над притихшими пассажирами, одновременно зорко подмечали суетные движения своих временных попутчиков. Кондуктор пыталась урезонить буйную публику, но те её совершенно игнорировали.

– Смотри, Бубновый, а мордашка у кондукторши вообще-то ничего! Может закадрим себе бабу? – спросил тощий подросток из гоп-компании у своего главаря, при этом весело поглядывая на раскрасневшуюся от волнения молодую кондукторшу.