Спастись от опасных мужчин

Я смотрела, как Зои торопливо идет к выходу из магазина. Мне показалось, что ее удаляющаяся фигура расплывается, превращается в Карен, потом в Саманту, Марлен, во всех тех женщин, которых я встречала на протяжении многих лет, всех, кому я старалась помочь. Я смотрела, как она выходит из магазина, ненавидя себя за то, что у меня нет уверенности в том, что она когда-либо вернется.

* * *

Я проехала через кампус Калифорнийского университета в Беркли, миновав пустой стадион для игры в американский футбол, широкую, мощенную плитами площадь и скульптуру кита рядом с Национальной лабораторией имени Лоренса. Дорога круто пошла вверх, и когда я заехала на холмы, то дала газу, чтобы преодолеть уклон. Я ехала по бурым холмам, мимо голубовато-зеленых зарослей кустов, покрывающих склоны высотой в тысячи футов, по обширной территории нетронутой природы и туристских троп, пока не увидела «Хонду сивик» Чарльза, припаркованную на коротком грунтовом повороте, представляющем собой одну из многочисленных смотровых площадок, с которых открывался вид на эту живописную местность. Миллер сидел на скамейке, от его сигарки поднялось маленькое облачко дыма и растаяло на фоне ярко-голубого неба. Я села рядом с ним.

– Никогда бы не подумала, что ты увлекаешься пешим туризмом.

Он кивнул мне.

– При чем тут пеший туризм? Мне просто нравится сидеть на этой скамейке.

Какое-то время мы сидели молча. День можно было бы назвать жарким для середины октября. На восходящих потоках теплого воздуха, кружа, парил ястреб. Наконец Чарльз докурил свою сигарку и затушил ее об землю.

– Ты сказала, что этот тип Ганн пришел к тебе, потому что якобы не доверял крупным фирмам, работающим в сфере обеспечения безопасности?

– Именно так.

Миллер покачал головой:

– Здесь что-то нечисто. Эти фирмы не продержались бы на рынке и двух недель, если бы там не умели надежно хранить тайны своих клиентов.

Я сердито посмотрела на него:

– Ты заставил меня проделать такой путь только затем, чтобы сказать мне это? Не пудри мне мозги. Дело тут вовсе не в доверии клиентов. Я знаю, что снег белый. Что у тебя действительно нового?

Чарльз достал из кармана латунный портсигар и золотую зажигалку «зиппо». Закурив еще одну сигарку, он несколько раз затянулся, пока на ее кончике не показался оранжевый огонек.

– У меня не шло из головы то, что Ганн сказал тебе о деньгах – о якобы еще не полученном его компанией финансировании. С чего ему было врать тебе на эту тему? Логично было бы, напротив, соврать, что у них есть деньги, в то время как этих денег у них нет, – чтобы создать впечатление, что компания стабильна. Но зачем было врать, что они еще не получили финансирования, хотя на самом деле этот этап они уже прошли? Какая Ганну могла быть от этого выгода?

– А что это, собственно, меняет?

Миллер пропустил мой вопрос мимо ушей.

– Я изучил прошлое Ганна. Он пару лет проработал на Уолл-стрит, пока его не поймали на операциях с ценными бумагами на основе инсайдерской информации о деятельности компаний-эмитентов. Он договорился со стороной обвинения, дав показания против своих подельников, и вместо тюремного заключения отделался штрафом. Должно быть, в Нью-Йорке девяностых годов он чувствовал себя как рыба в воде. В те времена там можно было безнаказанно творить все что угодно, если только ты не торговал на улице крэком и не перепрыгивал через турникеты.

– Стало быть, тип, который меня нанял, экономический преступник. Жаль разрушать твои иллюзии, но мне приходилось работать с субъектами и похуже.

Чарльз выдохнул клуб дыма.

– Одно дело, когда мошенник возглавляет частную акционерную компанию. В Кремниевой долине на такие вещи, бывает, смотрят сквозь пальцы, когда речь идет о больших деньгах. Но совсем другое дело, когда компания становится публичной и ее акции начинают котироваться на бирже. Когда речь заходит о том, чтобы получать деньги от продажи акций государственным пенсионным фондам, фондам целевого капитала университетов и физическим лицам, то в дело вступают всевозможные регулирующие органы, и деятельность компании начинают тщательно изучать.

– К чему ты клонишь?

– Если ты руководишь публичной акционерной компанией, на тебя начинают смотреть с подозрением, даже если у тебя всего-навсего слишком много штрафов за превышение скорости. «Care4» ни под каким видом не смогла бы выйти на первичное публичное размещение акций, пока ее возглавляет Грег Ганн.

Чарльз потушил об землю второй окурок сигарки и положил его рядом с первым.

– И тогда я присмотрелся поближе к этой самой компании.

– Она выпускает видеоняни – мониторы для слежения за маленькими детьми.

– Но что, в сущности, представляет собой такой монитор?

Обычно Чарльз не был склонен задавать вопросы, не относящиеся к делу. Я подумала и ответила:

– Приборчик для наблюдения, чтобы точно знать, что ребенок спит. Чтобы быть уверенным, что няня не пригласила в дом бойфренда, пока ты сидишь в кино.

– Иными словами, речь идет о скрытом наблюдении, о слежке.

– О скрытом наблюдении?