Спектакль

Горничная качает головой.

Энн(встает и подходит к ним). Возьмите вот это.

Одихем. Спасибо, мэм. Вовремя нюхнешь, сил наберешь.

Энн надламывает ампулу с нашатырным спиртом и машет ею перед лицом Дэзи.

Одихем. Очнись, Дэзи. Нюхни.

Девушка безучастно нюхает. Энн возвращается на свое место.

Одихем(горничной). Никогда в жизни я ее такой еще не видел. Знаете, я вас попрошу, вы там за ней не присмотрите? Сам-то я боюсь за себя поручиться. Как бы чего не наговорить… А вот когда она вернется, тут уж я от нее не отойду.

Констебль(заглядывает к ним). Ну, теперь недолго ждать, минутки две-три. Присяжные ушли осматривать труп.

Дэзи(вскакивает). О Боже!

Мертвая тишина. Констебль, степенный, пожилой человек, молча уставился на нее, остальные застыли на месте и тоже не сводят с нее глаз. Дэзи опускается на скамью, сидит в оцепенении, как прежде. Одихем машет на нее шляпой. В дверях появляется инспектор; он делает знак констеблю, явно стараясь не попадаться на глаза своим жертвам.

Констебль. Пожалуйста, проходите, леди.

Энн(подходит к Дээи). Эллен! (Горничная берет девушку под руку; Энн Одихему.) Мы за ней посмотрим, мистер Одихем. (Крепко сжимает руку девушки.) Идемте! Все равно надо претерпеть!

Девушка поднялась и идет между ними, как лунатик. Констебль сзади загораживает их, когда они проходят в дверь. Одихем и полковник, оба стоят как вкопанные.

Полковник Роуленд(сам с собой). Я видел, как расстреливают людей, но им хоть глаза завязывают. (Продолжает стоять, не двигаясь.)

Одихем медленно подходит к столу, берет газету, идет обратно к скамье, усаживается, кладет газету себе на колени, проводит рукой по глазам и, судорожно глотнув, говорит.

Одихем. А эти парни из Челси здорово бьют. Уж не знаю, на сколько очков, но сегодня они, видать, выиграют.

Полковник вздрагивает, потом идет к Одихему и присаживается против него на край стола.

Полковник Роуленд. Да! Сильная, кажется, команда.

Молчание. Оба прислушиваются. Одихем достает из кармана трубку.

Одихем. Вы как думаете, полковник, можно мне здесь покурить?

Полковник Роуленд. Вряд ли.

Одихем. Рискну все-таки. Без этого тут просто не высидишь. (Набивает трубку.) У вас, полковник, простите за прямоту, дочка на редкость мужественная.

Полковник Роуленд. Женщины храбрее мужчин, – да, безусловно.

Одихем. А от мыши сломя голову бегут. Посмотрели бы вы, как моя дочка от таракана спасается. Никакому бегуну за ней не угнаться. (Умолкает. Вздрагивает.) Похоже, лейбористы у нас все-таки удержатся, вы как думаете, полковник, или вы в политику не входите?

Полковник Роуленд. Нет, с тех пор, как у меня зубы мудрости прорезались, избегаю.

Одихем. Д-да! Общественная деятельность – это у нас так, для показу.

Полковник резко оборачивается, как если бы он вдруг что-то услышал. Одихем тоже замолкает и прислушивается с трубкой в руке. Затем оба успокаиваются.

Одихем(раскрывая газету). Видели вы эти заголовки? «Загадочное самоубийство», «Лучший пилот Англии», «Ожидаются сенсационные разоблачения». Вот из-за этого-то здесь сегодня такая толкучка. А газетчики денежки загребают!

Полковник Роуленд. Черт бы их побрал!