Спектакль

Одихем. А у нас теперь из всего зрелище! Затеяли два воробья драку, гляди – тут же кругом толпа вырастет. Я вот как-то на днях читал про одного американского журналиста, как он эту катастрофу на Ниагаре пропустил; помните, мужчина с женщиной на льдине в водопад попали, полтора часа их крутило, пока не засосало; народу собралось тысячи, и никто ничего сделать не мог. Один какой-то предложил спустить им веревки с моста; мужчина поймал, зацепился, а женщина нет, так он свою тоже выпустил, и так они оба вместе и погибли. Так вот этот журналист говорит, что для него это величайшая трагедия, что он такую вещь пропустил!

Полковник Роуленд. Бесподобно!

Одихем. А кто знает, может, и нам тоже любопытно было бы посмотреть, если бы с кем другим такое несчастье случилось. Что бы вы сделали, полковник, если бы вам своими глазами привелось такое увидеть?

Полковник Роуленд. Бежал бы опрометью.

Одихем(мотает головой). Э, нет! Случись эдакое у вас на глазах, вы, как и всякий другой, стояли бы и смотрели, не отрываясь. Такая уж, видно, природа у человека, на все-то ему поглядеть хочется.

Полковник Роуленд. Я вот ни за что не пойду смотреть на бой быков.

Одихем(задумчиво). А ведь верно, вы на своем веку немало крови видели. (Умолкают, прислушиваются.) Простите, нет ли у вас спичек? (Полковник достает коробку спичек.) Спасибо. (Одихем зажигает трубку и раскуривает.)

Полковник Роуленд. Что это такое? (Оба слушают.)

Одихем. Автомобиль, похоже. Иной раз бывает услышишь это вытье, ну прямо человек вопит!

Полковник Роуленд. Истязать женщин!

Одихем(попыхивая трубкой). А как, по-вашему, полковник, что заставило майора наложить на себя руки? Вы не думаете, что тут еще какая-нибудь женщина замешана?

Полковник Роуленд(раздраженно отмахивается). Вы что же, его за мормона принимаете?

Одихем. Но что-то его все-таки доняло, отчего ему так туго пришлось, что он в себя пулю всадил.

Полковник Роуленд. Одному Богу известно, отчего человек сам себя жизни лишает.

Одихем. Д-да! Ему много чего известно.

Констебль(отходит от двери и заглядывает к ним). Здесь курить не разрешается.

Одихем вытряхивает трубку и кладет ее на скамью. Констебль уходит.

Одихем. А закон у нас все-таки обновить не мешало бы. Варварства много! (Прислушиваются оба. Одихем, не выдержав.) Нет, разве тут усидишь без трубки. (Встает.) Я, пожалуй, выйду, полковник, попробую походить там.

Полковник Роуленд кивает. Одихем проходит мимо него, идет в переднюю, видно, как он в дверях разговаривает с констеблем. Полковник садится за стол спиной к проходу, облокачивается, опускает голову на руки.

Констебль(в дверях, какому-то, только что пришедшему человеку). Кого вам нужно, сэр?

Новоприбывший входит в переднюю – это Дарелл.

Дарелл. Миссис Моркомб.

Констебль. Вдову? Она сейчас там, у коронера, но, надо полагать, скоро выйдет. Хотите, подождите здесь. Могу попытаться узнать, вызывали ее уже или нет. (Зажимает в руке полученную монету.) Сейчас узнаю, сэр.

Дарелл. Спасибо.

Он проходит в приемную; в страшном нервном напряжении, взвинченный до последних пределов, он идет, уставившись прямо перед собой невидящим взглядом, подходит к скамье, берет газету, тут же выпускает ее из рук, идет дальше, поворачивает, останавливается у конца стола лицом к проходу. Полковник Роуленд сидит все так же, не двигаясь, опустив голову на руки. Дарелл, вдруг очнувшись, узнает его и невольно прикрывает рукой нижнюю часть лица.

Констебль(появляясь в проходе). Ее только что допросили, сэр.

Полковник Роуленд(выходя из оцепенения). Кого?