Спектр

Однажды удача может отвернуться от него. И очередной ключник, развалившись в кресле-качалке или вытянувшись на циновке, будет раз за разом повторять: «Здесь грустно и одиноко, путник». Чем руководствовались ключники, принимая или отклоняя плату за проход Вратами, до сих пор оставалось загадкой. Достоверно было известно лишь то, что они отвергают истории, взятые из художественных книг, кинофильмов или общеизвестных исторических документов. Годились истории, случившиеся с самим рассказчиком или передающиеся устно. Ни одной историей нельзя было расплатиться дважды, пусть и в разных Вратах, — ключники обменивались информацией мгновенно или почти мгновенно. Нельзя было рассказывать истории «впрок» — только перед проходом во Врата. Вполне годились истории придуманные, но в этом случае ключники были особо придирчивы к сюжету и стилю повествования. Истории трагические или романтические нравились ключникам гораздо больше, чем пасторальные или описания природы. Неплохо шли истории юмористические и детективные, загадочные и мистические. Почти всегда срабатывали повествования мемуарные, но большинству людей приходилось рассказать всё мало-мальски интересное, случившееся в их жизни, чтобы удовлетворить ключника. Возможно, это было изощрённой ловушкой, позволявшей воспользоваться Вратами любому человеку. Любому — но лишь один раз.

Чем смог расплатиться за проход мальчик, лежащий сейчас в чужой земле в двадцати километрах от Врат?

Историей своей первой и последней любви? Скорее всего.

Мартин выбрался из кабинки, погрузился в бассейн. После бани тёплая вода казалась приятно прохладной. Поколебавшись, Мартин всё-таки дотянулся до одежды, достал жетон и часы. Часы надел на руку, жетон некоторое время рассматривал. Потом коснулся нескольких кнопок на часах и поднёс их к жетону.

Вообще-то это было запрещено российским законом… нет, неверно — не было разрешено частным лицам. Но сканеры жетонов всё-таки продавались на чёрном рынке, порядка ради замаскированные под часы или портативные компьютеры.

На маленьком экранчике появились строчки. Номер — ничего для Мартина не значащий. Имя. Возраст. Номер последних пройденных Врат.

Юноша был испанцем, ему не исполнилось ещё и семнадцати лет.

Мартин спрятал жетон в карман и вытянулся в тёплой воде. Рано или поздно власти раскусят трюк с замаскированным под часы сканером и изменят кодировку жетонов. А может быть, и не станут. Может быть, время недоверия к ключникам и их клиентам осталось в прошлом.

Мартин выбрался из бассейна, спустил воду и обдал бассейн из душа. Вытерся чистым, отглаженным полотенцем — и бросил его в ящик для грязного белья. Оделся. Рюкзак навьючивать не стал, подхватил под лямки.

И пошёл к Вратам.

Эта Станция не пользовалась большой популярностью. Мартин никого не встретил ни в жилом блоке, ни, пройдя тремя автоматическими дверями, в центральной зоне. Маленький круглый зал, сердце Станции, был столь же аскетичен, как и всё остальное. Компьютерная консоль на невысокой стойке казалась единственным признаком высоких технологий. На самом деле это была самая примитивная часть системы — все равно что запал из бикфордова шнура под дюзами ракеты или механический замок на клавиатуре компьютера. Впрочем, человечеству не привыкать к подобным гибридам.

Мартин подождал, пока дверь за спиной закроется и стянется до полной герметичности. Засветился дисплей. Мартин выдвинул клавиатуру, повёл курсором по длинному-длинному списку. Большая часть названий светилась зелёным — туда был открыт путь человеку. Жёлтый цвет отмечал названия планет, где человек мог существовать с большим риском для жизни, в кислородной маске, или, к примеру, был нежеланным гостем. Красный цвет обозначал те миры, где человек существовать не мог вообще — по крайней мере без серьёзных защитных средств или помощи местного населения. Миры со слишком большой гравитацией или слишком разреженной атмосферой, миры, где дышат хлором, миры, где воздух пронизан электрическими разрядами и магнитными полями чудовищной силы, миры, где материя живёт по другим физическим законам. Мартина всегда интересовало, какой персонал оставляют ключники в таких мирах. Неужели доверяются местным жителям или автоматике?

Но ответить на это могли только ключники. А они предпочитали задавать вопросы, а не отвечать на них.

Мартин выбрал из списка Землю. Раскрылось второе меню — четырнадцать Врат, доставшихся человечеству. Мартин выбрал Москву. Нажал «ввод». Выскочила последняя предупреждающая надпись, и Мартин нажал ввод повторно.

Дисплей потемнел и отключился.

А больше ничего и не изменилось.

Ничего, кроме планеты, на которой он находился.

Мартин подхватил с пола рюкзак и пошёл к дверям. За его спиной компьютерная консоль плавно исчезала в полу, уступая место совсем уж архаичной конструкции — сотням цветных рычажков на трех наборных барабанах из чёрного лакового эбонита. Это значило, что к Вратам шёл чужой. И Мартин, совершенно случайно, даже знал, какой именно.