Спектр

Канадец ещё раз широко улыбнулся Мартину и двинулся к пограничнику.

— Добрый день, предъявите ваши документы…

Пограничник перешёл на английский. Мартин мимолётно подумал, что с языками у погранцов за последний год стало лучше. Почти все знали туристический — значит, хотя бы раз прошли Вратами… то есть хотя бы два раза. Общий язык ключники давали всем, кто воспользовался услугами их транспортной системы. Даже те расы, чья система коммуникаций основывалась не на звуковой речи, получали универсальный язык жестов, позволяющий сносно объясняться.

— Следующий…

Канадец неуверенно двинулся по улице. К нему, чуя поживу, тут же метнулись гиды и таксисты. Обдерут канадца, никуда он не денется.

— Мартин Дугин, гражданин России. — Он протянул документы.

Пограничник задумчиво листал паспорт. Визы, визы, визы…

— Я о вас слышал, — сказал он. — Вы каждый месяц пользуетесь Вратами.

Мартин промолчал.

— Как это у вас получается, а? — Пограничник посмотрел Мартину в глаза. Будто ожидал какого-то небывалого откровения или неожиданного признания.

— Просто иду. Рассказываю что-нибудь ключнику, потом…

Пограничник кивнул, оставаясь серьёзным:

— Я понимаю. Я был за Вратами. А всё-таки в чём дело? Некоторые и один-то раз пройти не могут.

— Наверное, язык хорошо подвешен? — предположил Мартин. — Не знаю, офицер. Все свои истории я рассказал в соответствующих органах. Чем-то они ключникам нравятся.

Пограничник шлёпнул в паспорт въездную визу.

— С возвращением, Мартин Дугин. Вы знаете, что у вас есть прозвище? Ходок.

— Спасибо, знаю.

— Оружие разряжено?

— Да, конечно. — Мартин похлопал чехол. — Разобрано и разряжено. Обычный карабин. Я с ним на кабанов охочусь.

— Удачной охоты. — Пограничник смотрел на Мартина с любопытством, но без неприязни. — Вы бы разобрались, как это у вас получается, гражданин Дугин. Всем бы польза была.

— Я постараюсь, — проходя зелёной аркой пропускного пункта, сказал Мартин.

Всё-таки пограничники в последнее время стали лучше. Спокойнее как-то… без той нервозности и подозрительности, что в первые годы.

Он прошёл пешком минут десять, удаляясь от суеты и толпы. Мимо магазинов «Охота» и «Все в дорогу», мимо стихийно возникшего, но успевшего уже легализоваться крытого рынка, где торговали снаряжением и товарами с чужих планет. Мимо нескольких маленьких гостиниц «для всех рас» и ресторанов с заманчивыми иноземными названиями, обещавшими небывалые яства.

Только потом Мартин поймал машину. Частник остановился сам, открыл дверь, не уточняя ни маршрута, ни цены. Спросил:

— Из путешествия вернулись?

Здесь, на обычной московской улице, туристический язык уже казался чужим. Слишком простые и мягкие звуки, слишком короткие фразы.

— Да. Только что.

— Так и думал. Сам три раза путешествовал. Дай, думаю, подвезу собрата… Далеко были?

Мартин закрыл глаза, откинулся поудобнее.

— Очень далеко. Двести световых.

— И что там?

— То же самое. Дождь идёт.

Водитель засмеялся:

— Вот и я так думаю. В гостях хорошо, а дома лучше. Сколько ни путешествуй, а лучше Земли не найдёшь. Я ведь путешествовал просто так, на слабо меня друзья взяли. Пьяные все, дурни, поспорили, что сумеем пройти и вернуться. Я-то вернулся, а вот…

Мартин молчал. Перебирал пальцами в кармане два жетона: без сканера их было не отличить друг от друга. Вечером Мартину предстояло написать письмо родным погибшего мальчика и отправить горькую весть вместе с жетоном.

Мартин решил, что после этого стоит напиться.

2

Никогда не назначайте деловые встречи на утро понедельника.

Субботним вечером это покажется прекрасной идеей. Можно быстро закончить телефонный разговор и вернуться к гостям. Можно искренне верить, что воскресенье пройдёт спокойно и тихо, в неспешных домашних делах и небрежной холостяцкой уборке, с ленивой вылазкой в ближайший магазин за пивом и мороженой пиццей — самым гнусным надругательством американцев над итальянской кулинарией. Можно даже рассчитывать, что вечер воскресенья завершится сонным просмотром телевизора.

Никогда не обещайте бросить курить с нового года, заняться спортом со следующего месяца и быть свежим и бодрым с утра понедельника.

— Вас зовут Мартин? — спросил гость.

Мартин сделал головой странное движение, которое могло означать всё что угодно: «да», «нет», «не помню» или «у меня болит голова, а вы задаёте дурацкие вопросы».

Последнее предположение было бы верным.

— Хотите кафетин? — неожиданно предложил гость.

Мартин посмотрел на него с проснувшимся интересом.

По первому впечатлению источник его мучений был типичным бизнесменом из тех, кто начал носить галстук с год назад, но ещё не научился самостоятельно его завязывать. Коренастый, коротко стриженный, в костюме от Валентине и сорочке от Этро. Мартин прекрасно знал, с какими просьбами такие друзья приходят, и давно уже научился в этих просьбах отказывать.

Что смущало Мартина — так это часы. Настоящий «Патек». Не по чину были часики, а это могло означать всё что угодно. Начиная от непроходимой глупости визитёра и заканчивая самым неприятным — он не тот, за кого себя выдаёт.

— Давайте, — согласился Мартин.