Спектр

Мартин ждал, демонстрируя вежливость, но ничуть его не торопя и заинтересованности не проявляя. Серьёзные люди очень не любят просить, а ситуация такая, что хочешь не хочешь, но в роли просителя Эрнесто Семёновичу побывать придётся. Впрочем, человек он сильный, раз уж фамилия Полушкин ему в житейских делах не помешала. Иной бы сменил, войдя в сознательный возраст, а Эрнесто её носил гордо, как знамя над осаждённым фортом.

— Все до ужаса банально, — сказал Эрнесто. — Вы позволите?

— Да, — глядя на появляющиеся на свет портсигар и зажигалку-гильотинку, сказал Мартин. — Благодарю.

Сигару он взял с удовольствием, хотя и не считал себя любителем табачной отравы. Но уж лучше иногда покурить сигару, чем каждые полчаса травиться сигаретным дымом.

— Настоящая гавана, — мимоходом сказал Эрнесто. — Был недавно на Кубе, оттуда и привёз… в Москве сплошной фальсификат…

Мартин подумал, что эту банальную фразу изрекают обычно люди, ничего не понимающие в сигарах, не умеющие их хранить и не знающие, где покупать. Но сигара и впрямь оказалась отличной — и Мартин смолчал.

— Так я говорю, что все очень банально, Мартин. У меня есть дочь. Ей семнадцать лет… дурацкий возраст, что ни говори. Девочке взбрело устроить себе турне… она прошла Вратами. Я прошу вас отыскать её и доставить обратно. Как видите — все очень просто.

— Чрезвычайно просто, — согласился Мартин. — И очень банально… Семнадцать лет, говорите?

Эрнесто кивнул.

— Давно она покинула Землю?

— Три дня назад.

Мартин кивнул. Хуже, чем если бы его разыскали немедленно… но терпимо. Хотя его и пытались разыскать — ещё в субботу… без особой настойчивости, впрочем.

— Я должен кое-что выяснить, прежде чем приму решение.

Эрнесто не возражал.

— Какие ваши отношения с дочерью? — спросил Мартин.

— Хорошие, — без колебаний ответил Эрнесто. — Нет, бывают споры… но вы понимаете, я избавлен от целого ряда обычных житейских проблем. Хочешь новые тряпки — пожалуйста. Хочешь всю ночь слушать музыку — слова никто не скажет… когда строили дом, я сразу заказал хорошую звукоизоляцию. Отдых, учёба… все в порядке.

— Я понимаю, — согласился Мартин. — А обычные, человеческие отношения? Поговорить по душам, отпроситься в ночной клуб, привести домой приятеля?

— Поверьте, я хороший отец, — с лёгкой гордостью сказал Эрнесто. — Поговорю, отпущу, разрешу. Поспорю, посоветую, но если не удастся на своём настоять — смирюсь.

— Замечательно, — с понятным недоверием ответил Мартин. — Что ж… а как она относится к вашему бизнесу?

— У меня вполне законный бизнес, — опять же не без гордости сказал Эрнесто. — Любой серьёзный бизнес — гадкая штука, но стыдиться мне нечего. Я не бандит, торгующий «дурью» и содержащий притоны. И дочери за меня не стыдно, если вы об этом спрашиваете.

— Она посоветовалась с вами, прежде чем отправиться в своё… путешествие?

— Нет, — ответил Эрнесто.

— Это не кажется вам странным?

— Не кажется. У нас были разговоры про Врата, и я объяснял Ирине, что пользоваться услугами ключников следует с осторожностью, лишь накопив жизненный опыт и обретя уверенность в собственных силах. Ирочка не согласилась. Ей нравятся путешествия, а что может быть лучшим путешествием, чем путь через Врата? Скажу честно, Мартин, я не исключаю, что через два-три дня Ирочка вернётся сама. Но не хочу рисковать.

— Мне надо будет осмотреть её комнату, личные вещи, — сказал Мартин.

Эрнесто нахмурился, но всё-таки кивнул.

— Оплата?

— Назовите сумму, — легко ответил Эрнесто. — Я знаю ваши расценки, меня они не смущают.

Ну что за незадача! Мартин пытался придумать хоть одну вразумительную причину для отказа — и не находил причин. Приятный человек. Легкомысленная дочка. Хорошие деньги. Не за что зацепиться. И уж если дойдёт дело до серьёзных разговоров, его не поймёт собственная крыша. Скажут: «Серьёзный мужик, с понятиями… беда у него, надо бы помочь, Мартин».

Все эти мысли промелькнули в голове и сменились чем-то вроде недоумения. Почему он хочет отказаться от предложения? На бухгалтера-убийцу он согласился охотиться, рискуя и пулю поймать, и собственные руки в крови испачкать. А сейчас надо всего-то девочку домой вернуть.

— Не нравится мне что-то, — признался Мартин. — Честное слово.

Эрнесто развёл руками — мол, ничем помочь не могу.

— Вы все мне сказали? — уточнил Мартин. — О своей дочери, о себе?

Если и была в ответе пауза, то совсем крошечная и невинная.

— Все, что относится к делу. Но вы спрашивайте, я отвечу на любые вопросы.

Мартин сдался:

— Я приму душ и выпью кофе, хорошо? А потом отправимся к вам. Можете подождать здесь…

— С удовольствием, — немедленно согласился Эрнесто. — Книжечку полистаю…

Лежащий на столе потрёпанный том Гарнеля и Чистяковой открылся на статье о расе хри, подозреваемой авторами в ненависти к чужакам и людоедстве. Полушкин посмотрел на фотографию, изображающую что-то вроде гигантского омара на болотистом берегу, лицо его даже не дрогнуло.

Мартин отправился в душ.

— Здесь грустно и одиноко, — сказал ключник. — Поговори со мной, путник.