Спекулянтъ

Доверенный помощник достал из кармана расческу и неторопливо зачесал на затылок редкие волосы.

— Тогда стоит поторопиться, — утвердительно кивнул головой Шнитке. — Если узнала пресса, то скоро станет известно и рынку.

— Начинаем игру на понижение?

— Причем немедленно!

— Парижское отделение предупреждено, ждут только команду. И лимит.

Заместитель управляющего задумался лишь на мгновенье, после чего решительно произнес:

— Продаем без ограничений. До последнего покупателя…

Спустя два часа на парижской бирже котировки акций Банка дю Монд медленно поползли вниз.

Капкан захлопнулся…

***

Париж. 22 сентября . 1898 год.

Банк дю Монд, авеню Мотиньон.

Европейская штаб-квартира торгового

дома «Черников и сын». 17-00.

— Мишель, что с курсом?

— Все нормально, месье, падаем.

Исайя выжидательно взглянул на Ганье. Уточнение последовало незамедлительно:

— Пять франков за акцию. Упали вдвое.

— Скупку продолжаем?

Приобретение собственных акций Банк дю Монд начал одновременно со стартом операции. Купленные бумаги тут же отдавались взаймы биржевым спекулянтам, ведущим игру на понижение.

— Да, месье.

— Желающих занять акции много?

Когда начинается обвал, к крупным игрокам присоединяются и мелкие игроки.

— В очереди стоят.

Мишель стоял в расслабленной позе, спокойно ожидая дальнейших приказаний. Операция проходила в полном соответствии с первоначальным планом, и поводов для беспокойства не было.

— Объемы большие?

— Почти тридцать миллионов.

Исайя присвистнул. Первоначальная цифра на момент начала операции не превышала десяти миллионов франков. Текущая означало одно: комбинация удалась. Такого количества акций просто не существовало физически. Выкупая собственные бумаги и тут же отдавая их взаймы, банк выстраивал элементарную пирамиду.

— Газетчикам — отбой! — жестко приказал Исайя. — С утра начинаем массированный выкуп. Не забудь предупредить Петербург…

Вполне хватило слухов и дезинформации. Статьи не понадобились. Утром следующего дня паническая распродажа Банка дю Монд внезапно прекратилась. Рынок начинает рост не когда возобновляются покупки, а когда прекращаются продажи.

Медведи судорожно начали фиксировать прибыль, пытаясь откупить акции. Предложений на продажу не было! Котировки стремительно взлетели вверх.

***

Петербург. 23 сентября. 1898 год.

Выборгская сторона. Частный особняк. 05-45.

Телефонный звонок раздался в неурочное время. В такие часы имеют обыкновение поступать неприятные известия, и Нобель быстро поднял трубку, внутренне приготовившись к самому худшему:

— Доброе утро, Эммануил Людвигович! — раздался веселый голос его компаньона.

Он кинул быстрый взгляд в сторону темного окна и усмехнулся:

— Скорее ночь, Денис Иванович.

В голову закралась мысль, что собеседник телефонирует ему с какой—нибудь разудалой пирушки.

— Хочу порадовать вас хорошей новостью.

Молодой человек не обратил никакого внимания на легкую иронию и продолжал разговор спокойным тоном.

— Я вас внимательно слушаю.

— Отдавайте приказ на срочную продажу Дойче Банка.

— К чему такая поспешность?

— К сожалению, депеша запоздала. Где—то произошел обрыв связи.

Технические сбои случаются в любой эпохе.

— Вы уверены, что котировки пойдут вниз?

— Не просто уверен — я это знаю.

Нобель на секунду задумался: информированность собеседника частенько ставила его в тупик.

— Когда рекомендуете начинать?

— Сразу с открытия торгов. В обед информация станет секретом Полишинеля…

Неудачная спекуляция в крупной игре всегда влечет за собой проблемы для собственных активов. Немецкий банк исключением не стал.

***

Франкфурт-на-Майне. 23 сентября. 1898 год.

Штаб-квартира Deutsche Bank.11-00.

— Это опечатка? — с надеждой в голосе спросил Шнитке.

Доверенный помощник сокрушенно мотнул головой.

— Двадцать франков за акцию?!

Непритворный ужас, позвучавший в голосе заместителя управляющего, выдернул расческу из внезапно вспотевших пальцев.

— На какую сумму мы заняли акций?

— Двадцать пять миллионов франков.

— Средний ценник?

— Шесть франков за бумагу.

— Чем они думали у себя в Париже?!

Неожиданный вопль сломал расческу в задрожавших руках. Напоминать, что неограниченный лимит разрешил сам Карл Шнитке, помощник не стал.

— Получается, что по текущему курсу мы должны выкупить акций более чем на восемьдесят миллионов?

— На продажу нет ни одной. Придется договариваться с Банком дю Монд.

Голос звучал сухо и безразлично — других вариантов не было. Каждый день просрочки приносил убытки — акции давались взаймы под немалый процент.

Шнитке продолжал сокрушаться:

— Почти шестьдесят миллионов чистого убытка!

Помощник неопределенно пожал плечами: один проиграл, другой выиграл. К таким вещам он относился философски — не повезло в этот раз, повезет в следующий. Рынок гибок.