Спекулятивный реализм: введение

Но Жижек, по меньшей мере, честно попытался определить вторую ось, разделяющую голдсмитскую четверку, что не так просто. Даже я, изначальный участник группы, потратил много времени на то, чтобы понять разногласия между четырьмя позициями, и до начала работы над этой книгой не был уверен, каким должен быть принцип деления. Но теперь мне ясно, что вторая ось помещает Брассье и ООО на одну сторону, а Гранта и Мейясу – на другую. Это связано с тем, что, несмотря на враждебность Брассье и его круга к ООО, есть один важный пункт, по поводу которого все они соглашаются: особая несоизмеримость между тем, что Брассье называет мыслью и миром, а ООО – чувственным и реальным (только не ограничивая «чувственное» людьми, как то делает Брассье с «мыслью»). У Мейясу, очевидно, этой несоизмеримости нет, поскольку он не видит особых трудностей в схватывании в-себе при помощи математизации – концептуальное решение, которое Брассье критикует за обращение к невозможной по его (и моему) мнению «интеллектуальной интуиции». Грант, хотя он тоже в некотором смысле восстанавливает ноуменальное, по сути является монистом и апеллирует к одной-единственной производящей природе, которая индивидуализируется только через различные «замедления» или «стягивания» единой природы-энергии. Следовательно, для Гранта между реальностью и ее образами нет никакого опасного прыжка в том смысле, в каком он есть для Брассье и ООО.

Конечно, между ООО и Брассье есть другое серьезное различие. Мы все соглашаемся, что непосредственный доступ у нас есть только к образам, но ООО считает и наличный, и научный образы неизмеримо далекими от реальности. Брассье же осуждает такой подход за бесплодную приверженность «непреодолимой инаковости» и настаивает на том, что научный образ «точнее отслеживает» вещь в себе, чем относительно бедный наличный образ. Он считает, что наука может и должна «измерять» зазор между научным образом и реальностью, хотя, откровенно говоря, это больше похоже на теоретическое желание Брассье, чем на то, что он когда-либо доказывал. Будучи выходцем из континентальной философии, в которой наука часто оценивается до абсурдного низко, Брассье несомненно прав в том, что противостоит туманной максиме Хайдеггера «наука не мыслит». Замечательно, что он ценит познавательные достижения естественных наук. Однако он перегибает палку, когда призывает к тому, чтобы придать науке «максимальный авторитет», как если бы это было вопросом правового принуждения; о прочих же областях человеческого познания он, как правило, высказывается пренебрежительно. Для Брассье очень важно, чтобы философия была вооружена против любой иррациональной бессмыслицы, которая ей может встретиться. ООО просто не согласна с тем, что бессмыслица это самая большая угроза философии, поскольку обычно бессмыслица не длится долго, и едва ли нужно деятельное теоретическое преследование, чтобы устранить ее из поля. С точки зрения ООО, узость и ориентация на знакомое – более серьезные угрозы философии. Философия узка, когда слишком большой пласт реальности из нее исключается, чтобы ограничить мир тем, что можно освоить при помощи сложившихся интеллектуальных методов. Знакомость встречается всегда и всюду, это наследственный враг странности, из которой рождается любая философия.

Надеюсь, теперь читатель составил представление о разнообразии конфликтующих идей, благодаря которому спекулятивный реализм стал таким живым и удивительным событием в континентальной философии. Как сказал в завершение голдсмитской встречи Мейясу, «название нашей встречи – спекулятивный реализм – было выбрано идеально и само по себе является своего рода событием»[686]. На мой взгляд, заявленные тогда четыре позиции все еще являются самыми интересными направлениями в сегодняшнем философском ландшафте. Однако ни одна философия не будет по-настоящему понята, пока ее не опровергнет или не вытеснит другая. Я хотел бы призвать читателей этой книги, особенно молодых, чтобы со временем они заняли место проектов спекулятивного реализма, но сперва усвоили, что сделало эти проекты такими важными.

Библиография

Работы изначальных спекулятивных реалистов или написанные ими в соавторстве

Badiou A., Mackay R., Brassier R. Philosophy, Sciences, Mathematics (Interview) // Collapse I: Numerical Materialism / Mackay R. (ed.). Falmouth: Urbanomic, 2006. Reissued edition 2012.

Brassier R. Concepts and Objects // The Speculative Turn: Continental Realism and Materialism / Bryant L. et al. (Eds.). Melbourne: re.press, 2011. P. 47–65 (русский перевод: Брассье P. Понятия и объекты / пер. с англ. Cube of Pink // Логос. 2017. № 3).

Brassier R. Nihil Unbound: Enlightenment and Extinction. London: Palgrave Macmillan, 2007.

Brassier R. Prometheanism and its Critics // #Accelerate: The Accelerationist Reader / Mackay R., Avanessian A. Falmouth: Urbanomic, 2014. P. 467–87.