Спекулятивный реализм: введение

В конце статьи есть поразивший меня пассаж, который можно считать превосходной формулировкой философской позиции Брассье в целом: «Для тех из нас, кто считает научную репрезентацию самой надежной формой познавательного доступа к реальности, проблема состоит в том, чтобы придать научной репрезентации мира максимальный (но, прошу заметить, не непогрешимый) авторитет, признавая при этом, что наука меняет свою позицию по поводу того, что, как она утверждает, существует»[241]. Так называемый «структурный реализм» стремится решить эту нерешаемую задачу, утверждая, что определенное математическое ядро остается неизменным, даже когда со временем одни научные теории заменяются на другие, превосходящие их. Хотя Брассье иногда заигрывал со структурными реалистами, что-то в итоге не позволило ему открыто вступить в их ряды; можно предположить, что, по его мнению, структурные реалисты запятнали себя той же чрезмерной увлеченностью математикой, которая тревожит его в случае Мейясу[242]. Между тем было бы справедливо дать Брассье возможность разработать свою теорию о том, как науке удается отслеживать в-себе несмотря на неспособность совпадать с ним или устанавливать с ним отношения соответствия. Однако его желание в то же время наделить науку «максимальным авторитетом» проливает свет на наиболее отталкивающий, на мой взгляд, аспект его философии: склонность к чрезмерному преклонению перед наукой, обычно характерную для аналитических, а не континентальных философов. Это определенным образом влияет на стиль и содержание его философии, как видно по его выраженному презрению к эстетике, риторике и метафорам. По-видимому, это также объясняет тот факт, что у читателей из смежных дисциплин – столь важных для области влияния философа – Брассье не пользуется особой популярностью. Чтобы расширить базу своей читательской аудитории, состоящую из агрессивно сциентистски настроенных и левых молодых людей, ему придется проявить больше симпатии к тем типам познания, которые отличаются от естественнонаучных.

Учебные вопросы по разделу В

1. Как Брассье отвечает на критический аргумент, что прометеанство угрожает «хрупкому равновесию» между тем, что людям дано, и тем, что они создают?

2. В статье «Понятия и объекты» Брассье обращается к «концептуальной рациональности», чтобы противостоять трем противникам: феноменологии, Делезу и Латуру. Каковы претензии – разные, но взаимосвязанные – предъявляемые им каждому из этих противников?

3. Что такое «Перл Стоува»? Как Брассье использует его против предложенной Мейясу защиты корреляционистского круга?

4. Какие именно философские ставки на кону, когда Брассье отстаивает ключевую роль эпистемологии (теории знания)?

5. В одном месте Брассье в положительном ключе упоминает схоластическое различие между формальной и объективной реальностями. Какой аспект его собственной философии напоминает это различие?

2. Виталистический идеализм

Йэн Хэмилтон Грант (род. 1963) – старший лектор по философии в Университете Западной Англии в Бристоле; там же он работал и в 2007 году во времена голдсмитского воркшопа. Как и Брассье, Грант защищал диссертацию в Уорикском университете. Там он был связан с Группой исследования кибернетической культуры (Cybernetic Culture Research Unit, CCRU), которой сначала руководила Сэди Плант (род. 1964), а затем одиозный Ник Ланд (род. 1962). В 1990-е годы Грант перевел одни из самых харизматичных книг французского постмодернизма: «Либидинальную экономику» Жана-Франсуа Лиотара[243] и «Символический обмен и смерть» Жана Бодрийара[244]. Свою карьеру Грант посвятил разработке виталистической философии, опирающейся прежде всего на философские идеи Шеллинга и современных французских мыслителей Жиля Делеза и Феликса Гваттари (1930–1992). Последние двое были наиболее влиятельными фигурами в Британии в 1990-е годы в период интеллектуального формирования Гранта и Брассье. Но в особенности важен для Гранта Шеллинг – яркое дарование, созревшее гораздо быстрее своего старшего и более знаменитого сокурсника Гегеля. Далее мы обсудим предложенную Грантом интерпретацию Шеллинга как философа природы и посмотрим, какие следствия для современной философии выводит из нее Грант. Но для начала давайте разберемся, что говорил Грант в Лондоне 27 апреля 2007 года на первой встрече спекулятивных реалистов.

А. Грант в Голдсмитсе