Спэнсер Коэн. Книга 1

— Не оборачивайся, он подсматривает за нами. — Я отклонился и обхватил пальцами его подбородок. — Могу я поцеловать тебя?

Глаза Эндрю широко распахнулись, дыхание сбилось, и он кивнул. Я нежно прижался к нему губами, ощущая тепло его губ. Происходящее опьяняло, мое глупое сердце бешено колотилось. Я знал, что не должен желать большего, но голова шла кругом, и чистейшее желание вышвырнуло осторожность и разум в окно. Мой глупый мозг обнаружен не был. Я скользнул рукой по его подбородку, наклонил его голову и поцеловал от всей души.

Он перевоплотился в мягкие губы и теплое дыхание, бурбон и все, чего я желал. Поцелуй не был на показуху. Не был частью сделки заставить бывшего ревновать. Целовал я его, потому что хотел. Я питал к нему чувства, сбивающие с толку и пугающие чувства, которые мне не удавалось понять.

Я целовал его. Приоткрытыми жадными губами и смакующим языком. А он отвечал на поцелуй. Одной рукой он скользнул по моей спине и притянул ближе, а другой — обвил за шею. Блин, он умел целоваться.

Когда мы сбавили обороты и оторвались друг от друга, взор его был отсутствующим, а губы немного покрасневшими. Выглядел он пьяным от поцелуя и самодовольным.

Поцелуй был прекрасен. Он был идеален для меня. Если и существовал предназначенный мне человек, инь для моего янь, то вот он — Эндрю.

Тем не менее, я только что нарушил все установленные мной правила личного и профессионального характера. Не только я провалился, Эндрю тоже. Он платил мне за предоставление услуги, а я превысил полномочия.

— Ничего себе, — с придыханием проговорил Эндрю и облизнул губы. — Господи, ты умеешь целоваться.

— Ты тоже неплох, — попытался я пошутить, но с ноющей болью в груди справиться было невозможно. Я сделал вдох, чтоб собраться и включить профессионала. Каким — то образом мы поменялись местами, и теперь я стоял спиной к бару. — Эли видел?

— Ой, — он отпрянул и выглянул из — за моего плеча. — Хм, он ушел.

Мое сердце воспарило. Обычно, если нам не противодействовали, значит, отношения реально закончены. Что не должно было меня радовать. Результат не подходил Эндрю. Я противоречил сам себе. В голове творилась полнейшая неразбериха, сердце… ну, с ним я порешаю позднее.

— Эндрю, если он ушел… — Я не мог сказать. Не хотел сообщать дурные вести. Не хотел делать ему больно, но моя работа с ним также подошла к финалу. Хотелось спросить его, было ли настоящим то, что я ощутил, почувствовал ли он то же самое. Несомненно, почувствовал. Это не могло быть односторонним. — Эй, пойдем.

Он нахмурился, но кивнул, а я взял его за руку и повел по переполненному бару. Мы почти достигли двери, когда кто — то схватил Эндрю за плечо.

Эли.

Гребаный трындец, черт, твою мать.

Эли зыркнул на меня, потом перевел взгляд на Эндрю.

— Мы можем поговорить?

И вот оно. Сердце сжалось, надежда, теплившаяся всего секунду назад, угасла. Миссия выполнена. Эли хотел вернуть Эндрю. Эндрю получил желаемое, за что собственно мне и заплатил.

Эндрю взглянул на меня, словно не был уверен в дальнейших действиях. Я мог видеть в его глазах: «Это часть плана? Что мне сказать? Как себя вести?». Он ждал, что я возьму инициативу в свои руки. Но все, чего я желал — велеть Эли убрать руки от Эндрю и свалить на хрен.

Но нельзя. Не для того меня Эндрю нанял. Я выдавил из себя улыбку и, как бы меня ни разрывало, сказал:

— Подожду снаружи.

Развернулся и зашагал прочь из бара, кровь отбивала барабанную дробь в ушах, сердце долбилось, живот скручивало. Мне просто требовался воздух. Нужно было уйти.

Как один вечер мог превратиться из лучшего в самый худший?

Ждать я не стал. Продолжил идти.

«Подожду снаружи», — произнес я. Код для «желаю удачи».

О, Господи, казалось, меня вывернет наизнанку.

Пройдя несколько кварталов, я зарулил в винный магазин. Прикупил бутылку «Мэйкерс Марк» и направился домой. Мне надо было утопить свои горести и забыться. Мне надо было задушить дурацкую надежду, внушить себе, что я не запал на него.

К тому времени, как начали виднеться неоновые огни тату — салона, налакался я прилично. По правде говоря, в хлам. Эмилио иногда работал допоздна, и я порадовался, что свет в салоне все еще горел. Я пихнул дверь и, вваливаясь внутрь, споткнулся о ступеньку.

— Блин, Милио, теперь стоит починить ступеньку.

Эмилио, заканчивающий работу с чернилами, поднялся. Он похлопал клиента по плечу и проговорил:

— Подождите минутку, — стянул перчатку и прошел ко мне. — Даниэла!

Даниэла появилась откуда — то со спины, и я старался не замечать, как она, глянув на меня, нахмурилась. Я поднял полупустую бутылку бурбона.

— Бухнем?

Эмилио оставил меня без внимания, заговаривая с Даниэлой:

— Звони Лоле.

Даниэла снова исчезла, а я повернулся к Эмилио, но пол внезапно накренился, и меня качнуло. Эмилио поймал меня.

— Что случилось? — спросил он.

— Эндрю, — начал я. — Эли… — Мне пришлось вытирать глупые щеки от глупых слез, что пролились из долбаных глупых глаз.

— О, дружище, — пробормотал Эмилио.