Спэнсер Коэн (ЛП)

– Чем вы занимались по воскресеньям? – осведомился я. – Ходили в джаз–бар с

друзьями?

Он медленно покачал головой.

– Нет.

– Почему нет? – полюбопытствовал я. – Ты же любишь джаз.

– Наверно, так и не собрались, – отозвался он, пожав плечами.

– Думаю, мне стоит поговорить с этим твоим Эли.

Он застыл, улыбка исчезла.

– Зачем?

– Велеть ему очухаться, – в шутку брякнул я, хотя и не шутил. – Это первое место, куда

бы я повел тебя.

Эндрю расхохотался, и щеки окрасились в розовый.

– Господи, я–то решил, ты пойдешь к нему домой или типа того.

– Ну, нет. Я и не планировал. То есть я мог бы, но предпочитаю не вступать в контакт с

целью, спасибо.

– Целью?

– Ага.

– Ты так говоришь, будто у нас секретная операция.

– Так и есть! Кодовые слова и все прочее.

– Кодовые слова?

– Фразы вообще–то, но да, – пояснил я ему. – Типа если бы он подошел к тебе в баре, я бы

сказал: «Подожду снаружи», код для «желаю удачи». Или если цель занимается с другим

чуваком сексом в туалете, я скажу: «Шот текилы за мой счет», код для «игра окончена».

Он скорчил рожицу.

– Ненавижу текилу.

Я поймал себя на том, что улыбался.

– Я тоже. Но ты походу не сечешь фишку.

Эндрю снова зашелся в хохоте, из чего я уяснил, что фишку он как раз таки сек. Он

повертел обложку альбома в руках.

– Как умер Джефф Бакли?

– Э–э… – Внезапная смена темы, но да ладно. – Он утонул. Вышел в Миссисипи при

полном параде, исполнил «Большая–большая любовь» группы «Лед Зеплин» и не

вернулся.

Эндрю моргнул.

– Блин.

– Почему?

– Я не знал, вот и все.

И тут звякнул его телефон. Он достал его из кармана и прочитал то, что высветилось на

экране.

– Это Сара, – сказал он.

Пока он эсэмэсился с сестрой, я снова пробежался по «фейсбуку» Эли, друзьям, семье –

по всему, что могло показаться странным. Ничего необычного. А еще ни одной

совместной фотки с Эндрю. Конечно, он не постил много и часто, но все–таки. Я–то

думал, он хотя бы упоминал, что у него есть бойфренд, не говоря уже о совместном

проживании. Никаких заметок о помолвке. Или расставании. Люди вечно постят о

разрывах в «фейсбуке», чтоб вызвать сочувствие и уведомить список друзей о

возвращении на «рынок». Об Эндрю здесь ничего сказано не было.

Тогда я нашел Эндрю.

Его лента новостей состояла в основном из отметок на мемах и приколах. Было несколько

постов от Сары. Они показались приятными людьми. Никакой религии или политики, ничего оскорбительного. Несколько фотографий с праздников и, прокрутив ниже, я нашел

детский снимок Сары и Эндрю с какого–то семейного торжества. Счастливая семья, даже

идеальная.

Прилив грусти пронзил мою грудь, и я быстро закрыл страницу как раз в тот момент,

когда Эндрю отложил трубку. Чтоб отвлечься, я спросил:

– Все хорошо?

– О, да, – ответил он, закатывая глаза. – Мама пригласила ее на обед в следующем месяце, и Сара предупредила, что если она должна идти, то пойду и я.

– Звучит здорово.

Он хмыкнул.

– Если под «здорово» имеется в виду «адски скучно», тогда ты прав.

Он понятия не имел, насколько приятно звучали слова «семейный обед». Он долго

разглядывал меня, затем положил обложку альбома на проигрыватель.

– Вставай, – произнес он, поднимаясь. – Пойдем.

Я медленно закрыл ноутбук.

– И куда именно мы собираемся?

– Ты купишь мне мой первый альбом Джеффа Бакли.

Я усмехнулся.

– Н–да?

– Да. Если только не хочешь отдать этот. – Он указал на проигрыватель.

– Черта с два. Он мой любимый.

– Так я и думал, – изрек он, двигая в сторону двери, обернулся – я все еще не шевелился –

и хлопнул в ладоши. – Проснись, Спэнсер.

– Хорошо, – сказал я, беря кошелек и ключи. Из холодильника достал две бутылки воды и, выходя за дверь, вручил одну ему. – Ты всегда такой напористый?

Он рассмеялся, маленькие морщинки проявились в уголках глаз, а солнце согревало его

кожу. Он спустился по лестнице и ждал меня внизу. Наверное, не был уверен, в каком

направлении идти. Большим пальцем я указал на намертво запертую дверь салона.

– Снаружи в салон не попасть, поэтому нас придется обойти вокруг, – кивнул я в сторону

угла дома, и мы бок о бок зашагали в удобном темпе.

– Полагаю, где–то поблизости должен быть музыкальный магазин, – сказал он, как только

мы приблизились к улице.

– Несколько, – ответил я ему. – Ты хочешь компакт–диск или пластинку? Я мог бы просто

скачать его тебе, так даже проще.

– Разумеется, пластинку.

– У тебя есть проигрыватель?

– Нет. Но придется купить. Представляю, как слушаю джаз и блюз с винила. Невероятно.

Я усмехнулся.

– Я создал монстра!

– Нельзя включать классический альбом любителю музыки и рассчитывать, что он не

захочет такой же.

Я хмыкнул.

– Правда.

Мы прошли два квартала, не прекращая перебрасываться шуточками. Мы болтали, размахивали руками, что–то объясняя, что мне показалось довольно милым, и, не

сомневаюсь, я не прекращал улыбаться с момента выхода из дома. Мы выкинули пустые

бутылки в мусорную корзину, я провел его по переулку и остановился перед входной

дверью музыкального магазина.

– Пока мы не вошли, ты должен мне пообещать.

Он внезапно стал серьезным.

– Что?

– Это особенное место, а посему, должно оставаться тайной.

– Посему?

– Это слово.

– Им уже лет двести никто не пользуется.