Спэнсер Коэн (ЛП)

Он перевоплотился в мягкие губы и теплое дыхание, бурбон и все, чего я желал.

Поцелуй не был на показуху. Не был частью сделки заставить бывшего ревновать.

Целовал я его, потому что хотел. Я питал к нему чувства, сбивающие с толку и пугающие

чувства, которые мне не удавалось понять.

Я целовал его. Приоткрытыми жадными губами и смакующим языком. А он

отвечал на поцелуй. Одной рукой он скользнул по моей спине и притянул ближе, а другой

– обвил за шею. Блин, он умел целоваться.

Когда мы сбавили обороты и оторвались друг от друга, взор его был

отсутствующим, а губы немного покрасневшими. Выглядел он пьяным от поцелуя и

самодовольным.

Поцелуй был прекрасен. Он был идеален для меня. Если и существовал

предназначенный мне человек, инь для моего янь, то вот он – Эндрю.

Тем не менее, я только что нарушил все установленные мной правила личного и

профессионального характера. Не только я провалился, Эндрю тоже. Он платил мне за

предоставление услуги, а я превысил полномочия.

– Ничего себе, – с придыханием проговорил Эндрю и облизнул губы. – Господи, ты

умеешь целоваться.

– Ты тоже неплох, – попытался я пошутить, но с ноющей болью в груди справиться

было невозможно. Я сделал вдох, чтоб собраться и включить профессионала. Каким–то

образом мы поменялись местами, и теперь я стоял спиной к бару. – Эли видел?

– Ой, – он отпрянул и выглянул из–за моего плеча. – Хм, он ушел.

Мое сердце воспарило. Обычно, если нам не противодействовали, значит,

отношения реально закончены. Что не должно было меня радовать. Результат не подходил

Эндрю. Я противоречил сам себе. В голове творилась полнейшая неразбериха, сердце…

ну, с ним я порешаю позднее.

– Эндрю, если он ушел… – Я не мог сказать. Не хотел сообщать дурные вести. Не

хотел делать ему больно, но моя работа с ним также подошла к финалу. Хотелось

спросить его, было ли настоящим то, что я ощутил, почувствовал ли он то же самое.

Несомненно, почувствовал. Это не могло быть односторонним. – Эй, пойдем.

Он нахмурился, но кивнул, а я взял его за руку и повел по переполненному бару.

Мы почти достигли двери, когда кто–то схватил Эндрю за плечо.

Эли.

Гребаный трындец, черт, твою мать.

Эли зыркнул на меня, потом перевел взгляд на Эндрю.

– Мы можем поговорить?

И вот оно. Сердце сжалось, надежда, теплившаяся всего секунду назад, угасла.

Миссия выполнена. Эли хотел вернуть Эндрю. Эндрю получил желаемое, за что

собственно мне и заплатил.

Эндрю взглянул на меня, словно не был уверен в дальнейших действиях. Я мог

видеть в его глазах: «Это часть плана? Что мне сказать? Как себя вести?». Он ждал, что я возьму инициативу в свои руки. Но все, чего я желал – велеть Эли убрать руки от

Эндрю и свалить на хрен.

Но нельзя. Не для того меня Эндрю нанял. Я выдавил из себя улыбку и, как бы меня

ни разрывало, сказал:

– Подожду снаружи.

Развернулся и зашагал прочь из бара, кровь отбивала барабанную дробь в ушах, сердце долбилось, живот скручивало. Мне просто требовался воздух. Нужно было уйти.

Как один вечер мог превратиться из лучшего в самый худший?

Ждать я не стал. Продолжил идти.

«Подожду снаружи», – произнес я. Код для «желаю удачи».

О, Господи, казалось, меня вывернет наизнанку.

Пройдя несколько кварталов, я зарулил в винный магазин. Прикупил бутылку

«Мэйкерс Марк» и направился домой. Мне надо было утопить свои горести и забыться.

Мне надо было задушить дурацкую надежду, внушить себе, что я не запал на него.

К тому времени, как начали виднеться неоновые огни тату–салона, налакался я

прилично. По правде говоря, в хлам. Эмилио иногда работал допоздна, и я порадовался,

что свет в салоне все еще горел. Я пихнул дверь и, вваливаясь внутрь, споткнулся о

ступеньку.

– Блин, Милио, теперь стоит починить ступеньку.

Эмилио, заканчивающий работу с чернилами, поднялся. Он похлопал клиента по

плечу и проговорил:

– Подождите минутку, – стянул перчатку и прошел ко мне. – Даниэла!

Даниэла появилась откуда–то со спины, и я старался не замечать, как она, глянув на

меня, нахмурилась. Я поднял полупустую бутылку бурбона.

– Бухнем?

Эмилио оставил меня без внимания, заговаривая с Даниэлой:

– Звони Лоле.

Даниэла снова исчезла, а я повернулся к Эмилио, но пол внезапно накренился, и

меня качнуло. Эмилио поймал меня.

– Что случилось? – спросил он.

– Эндрю, – начал я. – Эли… – Мне пришлось вытирать глупые щеки от глупых слез, что пролились из долбаных глупых глаз.

– О, дружище, – пробормотал Эмилио.

– Я считал его другим, – невнятно промямлил я.

– Как и я, – сказал Эмилио.

Я тяжело и резко вдохнул, а голос мой надломился.

– Что со мной не так?

Он прижал меня к себе.

– Все так. Абсолютно все.

Вернулась Даниэла.

– Она в пути.

И тут я почувствовал себя еще хуже.

– Ей не следовало выезжать.

Даниэла обняла меня.

– Идем со мной, – тихо позвала она и повела меня в одну из дальних кабинок. Она

предложила мне стул, но вместо него я выбрал пол. Прислонился к стене, а она

опустилась передо мной на колени и коснулась ладонью лица. – Все с тобой нормально, Спэнсер. Совершенно точно.