Сперанский 5. Заговор

Также нужно обсудить начало работы оптического телеграфа по проекту Кулибина между Надеждово и Луганском и перспективы его прокладки дальше. Понять бы еще, куда важнее тянуть ветку. Из Петербурга Кулибин и Госкойн отправятся в мое поместье, чтобы присутствовать и должным образом зафиксировать создание первого практически используемого телеграфа в России. Это можно было бы проделать и без Госкойна, но Кулибин поедет также посмотреть и наглядно оценить возможности создания железной дорог, маленький участок которой, в две версты, построен в Надеждово

Изобретатели Фултон и «оживший старик» Фитч подписали с пароходостроительной компанией договор на пять лет с обязательством не разглашать коммерческую тайну. Глупцы… Я их уже не отпущу из России. После того, как они проникнуться всеми идеями, увидят наработки того же Кулибина и поймут их практическую значимость? Нет… Женю, если нужно, так и вторично, даже старика Фитча. Нет… убью, пусть и смахну после скупую мужскую слезу.

Теперь эти изобретатели-инженеры занимаются исследованием и предлагают свои идеи усовершенствования русских пароходов. А я присматриваю возможность начать, наконец, патентовать русские изобретения хотя бы в Англии, где патентное право хоть немного развито.

А еще были запланированы встречи с химиком Захаровым и с Федулом Григорьевичем Громовым. Яков Дмитриевич Захаров и его команда, вышли-таки на понимание, как можно производить большое количество бездымного пороха, но прежде всего кислоты. Теперь же нужно, с привлечением умельцев из Нижнего Новгорода, из Тулы есть кого переманить, но начать строительство завода.

Купца-миллионера-старообрядца Громов, как и его брата, я собирался заинтересовать строительством порохового завода. Громов, имея верфь в Петербурге, выказал особую заинтересованность в том, чтобы начать сотрудничество на предмет строительства пароходов.

В целом, этот старообрядец был крайне занимательным человеком. Использовал паровые машины, даже пытаясь при их помощи организовать лесопилку, даже на мельницах старался механизировать работы. Так что он и его брат Сергей Григорьевич могли бы стать очень важными людьми для очередного рывка на пути к прогрессу. Я не против, чтобы братья вошли в долю при строительстве пароходов, но при этом моим условием было их участие в проекте строительства первого в мире завода по производству бездымного пороха.

Старообрядцы умеют хранить коммерческие тайны, держат слово и в целом представляются мне очень неплохими партнерами. Но, а через Громова я хотел выйти на таких старообрядцев, как Зотов, Морозовы и другие. И, пусть время богатейших предпринимателей-старообрядцев еще не пришло, идет только их становление, как богатейших предпринимателей России, но родоначальники великих фамилий живут сейчас. И они уже двигают семейный, корпоративный бизнес. Именно, что семейный и корпоративный, так как все старообрядчество весьма тесно между собой взаимодействует и, если нужно, помогают друг другу. В этом они где-то напоминают еврейство, только бы подобное не ляпнуть при купцах-старообрядцах.

— Михаил Михайлович, исходя их того объема работы, когда нужно обсудить, математически рассчитать, сопоставить с отчетами, согласовать и написать планы, понадобиться отработать более недели. И ты об этом знаешь, — сказал Николай Игнатьевич Тарасов. — А нынче собрались, дабы посмотреть друг на друга.

«Ага, рассказать сочинение на тему: как я провел лето», — подумал я.

Но он прав. Суеты много. Деньги не любят излишней поспешности, а мы собираемся зарабатывать большое количество денег, из которых каждой копейки свой счет нужен.

— А ты, Коля, давно плеткой по горбу получал? — спросил я. — Нет? Так в морду сейчас твою наглую пну, осаживать меня еще будешь.

Госкойн не понял моей шутки и в его глазах поселилась растерянность. Вроде общество приличное, а тут, оказывается, еще и плеткой порют, да и в морду грозятся дать

— Карл Карлович, — обратился я к Госкойну, заметив реакцию шотландца. — Вы не обращайте внимания, это такой стиль общения между близкими людьми. У русских есть поговорка: бьет, значит, любит. А лучшие друзья — это те, кому во хмели можно и в морду дать, а после обняться и со слезами спеть душевную песню.

— И что, мне не быть ваш друг? Я не позволить бить себя по… лицо, — спросил шотландец.

Я рассмеялся. Пусть немчура привыкает к такому общению, я не хочу иначе общаться с теми, кого зачисляю в свою команду. А с Чарльзом Гаскойном мы дольщики большого Луганского завода, пусть я и владею семьюдесятью процентов долей. Так что тут либо друг, либо выкупаю его долю.

— Вы еще, Карл, не до конца изучили богатую и глубокую русскую душу. Путей к дружбе у нас огромное множество. И, Карл, я уже считаю вас своим другом. Вы приняли русское подданство и человек чести. Так что я не вижу никаких причин, препятствующих нашей дружбе, особенно, что нас еще объединяют и большие деньги, — сказал я.

— Англичанин на первое место поставил бы деньги, — улыбнулся Госкойн.