Сперанский 5. Заговор

— Вы, господин Сперанский? — разворачиваясь, спросила шведская королева.

— К вашим услугам, ваше величество, — ответил я.

И чего этому Густаву, дураку, не хватает? Или он из «этих»?.. Красивая женщина, изящная, гибкая с глубокими ярко-голубыми глазами. Мне очень редко нравятся блондинки, я больше по брюнеткам, но, если красива, то красива в любом цвете. Или так на меня действует супружеское воздержание?

— Это папенька вас просил увидеться со мной? — прервала неловкую паузу Александра Павловна.

Я собрался с мыслями, напомнил себе, зачем именно здесь нахожусь, и сказал:

— Да, меня просил ваш отец, чтобы убедиться, что вы живы, здоровы, — сказал я и, подойдя ближе, шепнул почти на ухо. — Вас слушают?

Александра резко отстранилась, посмотрела на меня с нескрываемым удивлением, видимо, я приблизился к ней очень близко, чуть ли не обнимая.

— Сударь? — Хотела возмутиться королева, но я прислонил свой палец к губам, показывая, чтобы она молчала.

Александра одумалась, стала оглядываться по сторонам, а потом сама приблизилась ко мне и шепнула на ухо:

— Не знаю. Однако, думаю, что это возможно.

Я подошел к сумке, взял ее у Ирины, жестом приказал Карпу слушать, что творится за дверью. Мой начальник охраны достал медицинскую трубку, такое название получил в России стетоскоп, стал слушать. Дверь располагалась таким образом, что с тех сторон, где может быть зрачок для подсматривания, оказывалась невидимой.

В большой кожаной сумке только сверху были блестящие побрякушки, стоимостью до тысячи рублей. Хотя тысяча рублей в нынешней России — это очень большая сумма, но не настолько огромная, чтобы не использовать прием для отвлечения внимания в столь опасной и уникальной операции. Потому она и может осуществиться, что такого никто не ожидает.

Под драгоценностями располагались приспособления для грима. Был также блокнот с текстом, эти слова желательно было бы сказать вслух, но опасность прослушки заставляла заранее набросать тезисы, которые должны были убедить Александру Павловну сделать все, чтобы помочь нам вывести из Швеции.

Я передал блокнот королеве, а сам стал прохаживаться по комнате в поисках какой-нибудь щели, через которую могут нас не только слушать, но и видеть. И такую щелку я нашел. Став сбоку, я сделал знак Ирине и Александре, пальцем указывая на картину и себе на глаза. Именно на картине, висящей на стене была замаскирована дырка, которая только что приоткрылась.

Сразу же от двери отринул и Карп, так его сменил еще один участник нашей операции, Антон, он был обучен бою ножами, а так же лучший рукопашник в школе подготовки сирот. Кроме того, Карп Милентьевич относился к этому парню, как к собственному сыну и всячески продвигал. Я не против, отличный агент получается.

Карп вальяжно подошел к картине и стал будто ее рассматривать. Когда мой начальник охраны стал водить пальцем по полотну, я усмехнулся, так как щелочка спешно закрылась.

— Господин Сперанский, подойдите ко мне, я хочу, что бы вы видели, что я буду писать своему батюшке, — с явным раздражением сказала Александра.

Я подошел и увидел, как самопишущим пером Александра быстро выводит буквы: «Я никуда не поеду. Я королева Швеции и должна разделять тяготы со своим народом».

«Вы заложница. И ваш батюшка обрушит еще больше бед на шведов, если вас продолжат унижать», — перехватив блокнот, написал я очередной довод, чтобы убедить Александру.

Она задумалась. Начала тяжело дышать, покусывая нижнюю губу. Наверняка, знала, что Павел Петрович может все бросить на эту войну и даже приказать жечь города. Все же психика русского монарха непредсказуема, следовательно, и его поступки.

«Я беременна. Но об этом знает только моя служанка. Крови не было уже два месяца», — краснея от смущения, написала королева.

Вот те и раз! Хотя, а что меняет? Это же даже и к лучшему.

«Вы не предадите шведский народ. Когда настанет время переговоров, вы станете спасительницей шведов. Суворов разгромит шведскую армию и будет стоять у Стокгольма. И тогда именно вы уговорите смилостивиться над простыми людьми, как и над дворянами, что примут вас королевой», — быстро написал я.

Королева стала ходить кругами по комнате. А потом замерла у окна. Она стояла неподвижно, и не будь красивой женщиной, я бы мог представить, что сейчас смотрит в окно русский император. Павел Петрович тоже, когда задумывался, стоял спиной к собеседнику и бесцельно смотрел в окно.

— Как это сделать? — спросила Александра Павловна.

Я кивнул головой и началась работа. Каждое действие было уже отрепетировано и заминка была лишь в том, как будет действовать королева. Самым краеугольным камнем было переодевание. Александра Павловна должна была снять платье в нашем присутствии, а Ирина его надеть. На удивление, но этот пункт не вызвал серьезного противоречия у королевы. Достаточно было ее просьбы отвернуться.