Сперматозоиды

«Ты относишься ко Мне, как точка В, делящая отрезок АВЕ в среднем и крайнем отношении. Мы относимся друг к другу, как относится большая часть отрезка – АВ – к меньшей – ВЕ, то есть образуем золотое сечение, потому и похожи на спирально закручивающийся ураган, на колдовскую паутину, на стадо северных оленей, разбегающихся, опять же, по спирали… да что «Мы»! Две волшебные галактики – миры, живущие в равенстве бешеных Наших трений, – и те существуют в форме спирали… вот Ты касаешься нежной Моей раковины, подносишь ее к уху и слышишь, как – через сотни оболочек телесных – нашептываю Тебе Я древние Наши Сказки; вот Я – на ином полушарии, в ином летосчислении, в другом пространстве – беру в руки терпкую Твою раковину и чувствую, как ливнем огненным голос Твой проливается на корку сердца бездомного, ведь – теперь Ты всё знаешь, – я отношусь к Тебе чертовски пропорционально (АВ/ВЕ = АВ/АЕ), сандаловый Фидий трупа души Моей: 0.618».

[грабли]

А потом наступает момент, когда Сана не испытывает больше потребности ни в прикосновении, ни в проникновении. Смотрю на него и не вижу, разводит руками она, слушаю и не слышу[87]… – от телесного этого онемения легко и хорошо (Каждая женщина имеет право на менопаузу: слоган, опять слоган), да и какая, в сущности, разница, какой у П. тембр голоса, запах кожи какой, форма ушей какая – или, там, дактилоскопический рисунок пальцев… Дутая, дутая уникальность: все начинается не с секса, а с желудка, усмехается Сана, глядя на поглощающего чизбургер П. (Как ты можешь есть это? – Легко), и за этим самым дерьмовым сэндвичем – незапланированное свидание (позитифф), впрочем, скоропостижное: извини, я тороплюсь (едва припудренный минус), но зато мы пройдемся по бульвару (позитифф) – в упор не видит ее, Сану. Да что такое, черт возьми, любовь, думает Сана – ее любовь, – и чем она не является? Умеет ли она любить или эгоистично пытается преодолеть пресловутое чувство отделенности, неизбежно вызывающее тревогу, вырваться из капкана неприкаянности? Одиночества – да-да, пора назвать вещи своими именами, – наконец? Как освободиться, как достичь если уж не прачеловеческой – райской, доземной – гармонии, то хотя бы жить в ладу с собой и тем, что называется странным словечком м и р?