Сперматозоиды

Смотрю вверх и не человека вижу, сверхъестественное существо, по божественной выкройке сшитое, в лунном свете. Существо меня отстраняет. “Нет, – говорит. – Хочу всю тебя”. Поднимает разворачивает, к дивану, я забираюсь туда, широко расставив ноги, головой на спинку, оттопырив задницу. Он входит сразу полностью. По стенкам – звёзды, в голове – звёзды. Иначе не опишешь. Двигается плавно, придерживая меня за шею. Я, всеми выпуклостями и норовностями, чувствую его изнутри. “Он трахает твою сестру”, – мысль, здравствуйте, очень кстати. Я трогаю свой клитор, от стона уже не удержавшись. Тут даже особо фантазировать не надо, сама ситуация – грязь и похоть, и измена, и смерть, и близость к инцесту. Ощущаю его, как нечто чужое, и в то же время желанное, вопреки личной воле, желанное ей, моей вагине. Кончаю я очень быстро. Секрет: ровный ритм. Сначала тяжесть, волна плавно собирается в шар, шар взрывается, электрические волны идут всюду, где я есть, и туда, где меня нет, тоже идут. “Серьёзно, уже?” – спрашивает Венц. Мышцы сжались, не почувствовать это сложно. “Да, – говорю, – я скорострел”. У кого как, но после первого моя чувствительность обостряется. Касаясь клитора, ощущаешь оргазменное эхо, так можно растянуть кайф надолго. Венц неожиданно разворачивает меня. Чтобы залепить пощёчину. “Я, – говорит, – тебе этого не разрешал. – Суживает глаза, верхняя губа – наискось вверх. Очень жёстко. Смягчает взгляд, теперь там – почти нежность. – Ты такая красивая, Божена, – удар по другой щеке. Рука у него тяжёлая. – Бегала ещё от меня, сука”, – перед третьей я инстинктивно отворачиваюсь, жмурюсь, подтягиваю к себе руки и ноги. Удара нет. Есть улыбка в темноте.

Трахаемся мы до утра. Выходим перекурить на балкон и, не успев толком затянуться, трахаемся там. Остекление витражное, под нами – город. Ладони на стекле, мои ладони, с двух сторон от открытого окна. Венцу приходится расставлять ноги, из-за моего роста. “Они все на тебя смотрят, – говорит на ухо, хотя понятно, что это не так. – Все видят тебя, шлюха”. Я уже ничего не вижу. Глаза слезятся. Звёзды давно зажжены и почему-то не сгорают. Разбирается диван. Застилается абы как. Теперь я сверху. Теперь я душу. Бёдрами двигаю по кругу, а не вверх вниз: так задеваются все стенки, так можно дойти до оргазма, не трогая клитор. Хотя, желательно всё-таки тронуть. Венца уносит. После того, как он кончает в третий раз (свои я не считала), отрубается. Еле успел вытащить. Я, в поту и сперме, трясущимися руками зажигаю сигарету. Спящим я его не видела. Черты разглажены, рот приоткрыт, кожа чистая, не считая родинок. Костлявый, но с рельефом. Волосы намокли, косую чёлку занесло назад. На груди – засос, не факт, что мой. Поднимаю память: нет, мой. Входили, его не было. Я вся в следах. Сил беспокоиться нет. Солнце поднимается из-за домов. Я ставлю будильник и, голая, ложусь рядом, ему на руку. Венц, не просыпаясь, притягивает меня к себе, обнимает. Закидываю на него ногу. “Я жива”, – отчётливая мысль. Батарейка садится.

***