Спеши вниз

Мотыльки вились у самого окна. Дым сигареты струился вверх и отклонялся в дыхании едва заметного воздушного тока. Чарлз думал о Бандере. Почему о нем никто не спрашивал Чарлза? Неужели Бандеру удалось ускользнуть? Или его изловили, но он молчит о своих сообщниках? Очевидно, Чарлз никогда не услышит ответа на эти и на сотню других вопросов. Конечно, те, что разбежались, спасаясь от полиции, тогда же были задержаны. Сколько времени потребуется на то, чтобы нить следствия дотянулась до него, куда бы он ни прятался? Перед лицом всего этого он должен был бы испытывать страх, но он не мог напугать себя. Глубинный инстинкт говорил ему, что с этим покончено, для него по крайней мере. Во всяком случае, даже если Бандер был только пешкой в крупной организации, возглавляемой людьми, о которых никто не узнает, они, должно быть, нашли способ припугнуть арестованных и заставить их молчать о том немногом, что они знали. Все это вне его контроля, и все же он чувствовал себя в безопасности. Когда полицейская машина пронеслась над его бесчувственным телом, отброшенным в придорожную канаву, закон как бы закинул сеть и она не выловила его. Ему нужно было как можно дольше держаться вдали от всякой огласки, и особенно от всяких полицейских протоколов. И глубже всего, порождая спокойствие, которое заполняло все его сознание, была интуитивная уверенность, что Бандера все-таки не поймали. «Живым меня им не взять», — сказал он, и Чарлз был абсолютно уверен; Бандер говорил, что думал. Скорость и то, как он гнал машину, вероятно, привели его к фатальному концу, а может быть, он еще каким-либо другим образом последовал за своей жертвой в мир иной. И, конечно, Бандер нашел слабое звено в раскинутой сети и так или иначе, но ускользнул от расплаты.

Что это? Шорох и шепот где-то внизу. Две фигуры, мужская и женская, пробирались сквозь кусты. Каковы бы ни были причины, но они явно не желали быть замеченными. Должно быть, Уолтер и какая-нибудь из новеньких горничных. Он замер и напряженно вслушивался.

— Ну что ж, может быть, вы и правы, что так лучше, — донесся до него женский голос. Он был приглушен почти до шепота, но его четкую, колокольную звонкость нельзя было спутать ни с чем. — И все же вам надо было прийти в гостиницу.

— Уверяю вас, так гораздо проще, — шипел Хатчинс. — Абсолютно невозможно, чтобы нас там не увидели. А мне необходимо удержаться на этой работе.

Так, значит, и теперь, через год, история с Джун Вибер все еще тянется. Эта хищница преследует его и здесь.

— Этим входом никто не пользуется. По черной лестнице мы пройдем прямо в мою комнату, — сказал Хатчинс, в замешательстве перебирая ключи на кольце. — Вот, нашел. Скорее, входите.

Они исчезли. Спустя мгновение в комнате Хатчинса зажегся свет. И сейчас же он был затенен, вероятно шторой. А минут через двадцать он и совсем погас. Чарлз сидел у окна, спокойно и сардонически покуривая папиросу. Во всей этой грязной сценке было нечто заставившее его даже слегка пожалеть Хатчинса, пожалеть и почувствовать известное превосходство, лестное его самолюбию. Карьеристу нельзя иметь ахиллесову пяту, и вот именно эта слабость Хатчинса, вероятно, погубит его рано или поздно, особенно имея в виду избранную им профессию. Чарлз продолжал сидеть, глядя на луну, куря и все глубже и глубже вдумываясь в горестный удел этого слизняка.

Да, он даже жалел Хатчинса. Если у человека свои неприятности, то стыдно добавлять к ним новые. А он добавил. На днях, дожидаясь миссис Брейсуэйт на главной улице близ магазинов, он не удержался, сбегал на почту и послал Хатчинсу телеграмму:

ПРИЕЗЖАЮ ПЯТНИЦУ МЕЧТАЮ ВСТРЕЧЕ ДЕРМА

Мысль о том, что Хатчинс разорвет желтый конверт и прочтет такое интригующее сообщение, радовала его чрезвычайно. На следующий день, узнав, что Уолтер отправляется до вечера в Винчестер навестить своего друга, он уговорил юношу послать еще одну телеграмму Хатчинсу, указав при этом только телефон дома Брейсуэйтов, с тем чтобы телеграмму пришлось диктовать по телефону. Они рассчитали это по времени так, чтобы она пришла к завтраку и чтобы экономка должна была записать ее и принести Хатчинсу прямо за стол.

СПАСИБО ЗА СОЧУВСТВИЕ ПЯТНИЦУ ОБСУДИМ НЕТ ЛИ ДРУГОГО ВЫХОДА ДЕРМА

А сегодня как раз пятница, и он внутренне ухмылялся при мысли, что Джун Вибер приехала именно в пятницу. Он представлял себе, как Хатчинс сердито допытывается у нее, зачем она послала две телеграммы да еще подписалась Дерма.