Специальные команды Эйхмана. Карательные операции СС. 1939—1945

Но генеральный уполномоченный не был удовлетворен темпами «работ» в городах Барановичи и Ганцевичи. Он жаловался, что в Барановичах «только в самом городе находятся 10 тысяч все еще живых евреев», и требовал «принятия самых радикальных мер». Он обещал, что «в следующем месяце будут ликвидированы 9 тысяч евреев». Почему он решил оставить одну тысячу евреев еще на один месяц, так и осталось неясным.

Итак, в ясную погоду и в ненастье, в цветущую весну и при осеннем листопаде, при ярком солнце и глубоком снеге эйнзатцгруппы продолжали собирать свой кровавый урожай. А в это время в штабе Эйхмана счетные машины шумно стучали в ночи, сводя воедино цифры, указанные в рапортах командиров эйнзатцгрупп и команд, переданные по радио, почтой или курьерской службой.

Крестьяне в грубой одежде, рыбаки в непромокаемых накидках, пропахших запахами моря, механики в комбинезонах, пропитанных машинным маслом, сапожники, от которых пахло ваксой и кожей, плотники со следами опилок на одежде, адвокаты, лишившиеся своих портфелей и бумаг, врачи, которых оторвали от больниц и пациентов, клерки с мятыми воротничками и лоснящимися манжетами, старики и старухи, опирающиеся на костыли и трости, молодые девушки, розовощекие, пышущие здоровьем и обещанием, маленькие дети, смеющиеся, кричащие или хныкающие, — всех их грузили в грузовики, направлявшиеся к общему для всех месту свидания, общей могиле в лесу.

Как бюллетени на выборах, цифровые данные о казнях стекались в отдел (группу) IV В4, а затем с характерной для тевтонской расы аккуратностью и любовью к порядку эти цифры сводились воедино и отпечатывались на ротаторах, копии направлялись указанным адресатам, а оригиналы подшивались в папки.

Но когда по окончании войны работа ротаторов была остановлена, так же как замолчали пулеметные очереди на фронтах, Эйхман внезапно понял, какой ценной является жизнь, особенно если речь идет о его жизни. Он быстро избавился от своего черного мундира СС, поменяв его на форму простого рядового солдата, сменил имя, воспользовавшись данными погибшего человека, и канул в неизвестность. Пока сотрудники ЦРУ обшаривали самые отдаленные уголки Европы в поисках его убежища, солдаты союзных войск вышли к самой вожделенной цели, сокровищнице Эйхмана, где он хранил документальные свидетельства того, что по его приказу делали с евреями. Сами документы были покрыты пылью и строительным мусором, но отпечатанные тексты читались без труда. Их смысл был так же ясен, как чудовищен по своей сути. Пришло время, и эти документы появились в Нюрнберге, а потом и в Иерусалиме. В свое время ни сам Эйхман, ни командиры его эйнзатцгрупп даже представить себе не могли, что такое может быть возможно.

Несмотря на то что с точки зрения простой статистики нет большой необходимости продолжать цитировать рапорты палачей, невозможно не упомянуть доклад эйнзатцгруппы А от 15 октября 1941 г. После того как командир группы доложил об уничтожении в Литве 71 105 евреев, он составил сводную таблицу по количеству людей, уничтоженных его подразделением, подобно тому как филиал торгового дома информирует главный офис о деловых успехах, достигнутых к определенному дню.

Вот эти данные:

Общее кол-во	Евреи	Коммунисты	Итого
Литва	80 311	860	81 171
Латвия	30 025	1845	31 868
Эстония	474	684	1158
Белоруссия	7620	-	7620
-	118 430	3387	121 817

К этим данным следует добавить: в Литве и Латвии во время погромовбыло ликвидировано 5500 евреев, на территории России казнено евреев, коммунистов и партизан 2000 человек; казнено умалишенных 748 человек.

Итого с учетом исправлений 130 065.

Ликвидировано евреев и коммунистов силами государственной полиции и службой безопасности «Тильзит» во время акций поиска 5502.

Итого: 135 567.

Разумеется, человеческий мозг не в состоянии воспринять ужасающую реальность гибели 1 миллиона человек (повторимся: на временно оккупированных территориях СССР было преднамеренно истреблено более 7 миллионов человек гражданского населения, в том числе около 1 миллиона евреев. — Ред.), поскольку жизнь является главной ценностью человеческого сознания и существования, ее цена не поддается никаким реальным оценкам. Жизнь настолько выше размышлений ума, что только в смерти понимается вся ее бесконечная ценность. Потерю одного только человека могут впоследствии оценить лишь его выжившие родственники и друзья, которые намерены помнить о нем всегда. Но массовое истребление 1 миллиона человек вызывает такую бесконечную бурю эмоций, которую невозможно себе представить. Никто не может представить себе даже приблизительно те чувства, которые вызывает ужас смерти, помноженный на миллион раз (и тем более на 26,6 миллиона раз — столько советских людей в 1941–1945 гг. погибли и преждевременно умерли. — Ред.).