Спецназовец. Взгляд снайпера

В ванной господина Парамонова при желании можно было принимать гостей, такая она оказалась просторная и сверкающая. Большое зеркало на стене отразило жуткую, с головы до ног забрызганную красным фигуру в похожем на маскарадный костюм космонавта одеянии. Забираясь в душевую кабинку в своем мешковатом резиновом костюме, Зулус основательно испачкал прозрачный пластик кровью, да и по полу за ним почти через всю квартиру протянулась цепочка кровавых отпечатков. Его это не беспокоило: чем страшнее, тем лучше.

Он включил теплую воду, щедро намылил свое резиновое одеяние, используя для этого хозяйский душ-гель, и сполоснулся под душем, смывая с себя струи пены, которая сначала была винно-красной, потом розовой, затем бледно-розовой и, наконец, просто белой, какой и полагается быть мыльной пене. Выбравшись из кабинки, Зулус тщательно вытер костюм висевшим на крючке у двери махровым полотенцем. Особого смысла в этом не было, но зачем таскать на себе лишнюю тяжесть в виде оставшейся в складках прорезиненной ткани воды?

Он вернулся в гостиную, снял и спрятал в саквояж свое рабочее обмундирование, привел себя в окончательный порядок перед зеркалом в прихожей и вышел из квартиры, оставив дверь на лестничную площадку слегка приоткрытой. Уже в лифте он вспомнил о пуле, но возвращаться не стал: это плохая примета, да и надо же, наконец, бросить ищейкам хоть какую-то косточку, пока они окончательно не утратили интерес к расследованию! Основа любой игры – азарт; расследование преступления – гибрид гонки на длинную дистанцию и шахматной партии. А какие могут быть шахматы, когда твой партнер не знает, как переставлять фигуры, и какой интерес участвовать в гонке, когда все твои конкуренты, с каждым шагом отставая все больше, едва плетутся на расстоянии нескольких километров позади тебя?

Вторично миновав консьержа, никем не остановленный серийный убийца по прозвищу Зулус вышел из подъезда, сел за руль угнанной пару часов назад машины и отбыл в неизвестном направлении, увозя с собой очередной трофей. Он был доволен: справедливость в очередной раз восторжествовала. Настало время подумать, кто будет следующим, и у него уже появились на этот счет кое-какие соображения.

Глава 6

Юрию везло почти до полуночи, а потом он все-таки засыпался. И случилось это, как водится, по его собственной неосторожности.

Поначалу все шло по плану – если, конечно, наспех составленный им в уме перечень необходимых действий вообще можно было назвать планом. По дороге в Медведково, где жила подруга Марины Сидневой, за ними увязалась какая-то машина. Юрий сделал несколько ненужных поворотов, убедился, что незнакомый автомобиль упорно, как привязанный, маячит в зеркале заднего вида, и рассказал по этому случаю бородатый анекдот про деда на «запорожце», который зацепился подтяжками за «мерседес», а тот долго и безуспешно пытался от него оторваться. Наградой ему стала лишь бледная тень улыбки, и у него сложилось стойкое и не совсем приятное впечатление, что Марина его либо вообще не слышала, либо слышала, но не поняла.

«Хвост» Юрий сбросил на следующем перекрестке, банально прибавив газу и проскочив его на красный свет. Преследователь попытался повторить его маневр, но ему не повезло: кто-то из тех, кому он должен был уступить дорогу, оказался не в меру прытким, и две машины замерли посреди перекрестка, любовно прижавшись друг к другу смятыми в гармошку жестяными щеками и нежно переплетя отвисшие до самого асфальта губы оторванных бамперов. Юрий покосился на свою пассажирку, но та не заметила аварии: она была целиком поглощена мыслями о своем Женечке, которому в связи с этим оставалось только позавидовать.

Избавившись от обузы в лице измученной беспокойством женщины, Юрий погнал машину прямиком в больницу, надеясь, что не опоздал. Он успел приехать до того, как закончились часы приема посетителей, что позволило ему на вполне законных основаниях завладеть несвежим белым халатом и беспрепятственно проникнуть в здание. И он пошел по пахнущим медикаментами и подгорелой овсянкой коридорам, рея полами надетого внакидку, как бурка, халата и держа на виду пакет с купленными по дороге апельсинами – своего рода знамя, опознавательный знак человека, явившегося навестить больного родственника.

В коридоре ему попался заморенного вида парнишка на костылях, которому Юрий торжественно вручил апельсины. Получилось удачно: парень, похоже, остался доволен, из чего Юрий сделал вывод, что до сего дня цитрусовые, да еще в таком количестве, перепадали ему нечасто. «Не объелся бы, – озабоченно подумал Якушев. – А то начнется какая-нибудь аллергия, а все благодаря доброму дяде, который совсем как тетя Марина постеснялся идти в больницу с пустыми руками…»