Спецназовец. Взгляд снайпера

Перед дверью палаты, в которой лежал клиент, Хмурый взял Сову за рукав, привлекая к себе внимание, и показал ему пистолет, ткнув им в сторону застекленной двери и изобразив отдачу. Сова отрицательно покачал головой и ткнул указательным пальцем под ноги: стой тут. Нерешительность, сквозившая во взгляде напарника, немного приободрила его, заставив выкинуть из головы глупые детские страхи. Что, собственно, такого? Ну больница, ну ночь… Так это же, считай, идеальные условия для работы! Никто не мешает, никаких свидетелей, а что упыри по углам мерещатся, так надо поменьше телевизор смотреть. Что за детский сад, честное слово!

Оставив напарника на стреме, Сова вошел в палату. Коек здесь было две. На одной лежал под капельницей клиент, а на другой, за ширмой, Сова увидел накрытое с головой сероватой казенной простынкой тело. Это зрелище вызвало у него нервное содрогание, снова напомнив сцену из фильма ужасов. Обычно покойники не лежат рядом с живыми, даже если живые отличаются от них только наличием дыхания и пульса. Преодолев неразумное желание потыкать в труп стволом пистолета или, отогнув край простыни, заглянуть в мертвое лицо, Сова попятился к кровати Сиднева. Мертвые не кусаются – так, кажется, говорил одноногий Джон Сильвер. Или то был не он?..

В чем-то Хмурый, несомненно, был прав. Сове и самому хотелось, не мудрствуя лукаво, выстрелить клиенту в висок из пистолета и убраться отсюда подобру-поздорову. Но его ствол, пусть уже слегка морально устаревшая, но по-прежнему мощная и безотказная «беретта», ему нравился, да и обошелся, прямо скажем, недешево. После убийства его придется скинуть, потому что только последний отморозок станет таскать при себе такую улику. Кроме того, Сова не желал идти на поводу у глупых детских страхов и именно потому, что продолжал бояться, решил сделать все, как было задумано – красиво, аккуратно и без крови.

Отлежав месяц в этой самой больнице, он начал считать себя не только знатоком местных порядков, но и лицом, весьма сведущим в медицине, – хоть сейчас надевай белый халат и ступай записываться в медбратья. Осмотрев капельницу, игла которой торчала в вене спящего, он вынул из кармана пузырек с какой-то прозрачной жидкостью. Жидкость представляла собой пятидесятипроцентный раствор чистейшего героина в количестве, способном в два счета укокошить половозрелого слона. Сова переложил пистолет из правой руки в левую и взялся за капельницу. Он обернулся на дверь и увидел через стекло стоящего спиной к палате Хмурого. Все было под контролем; окончательно успокоившись, Сова извлек из капельницы пузырек с лекарством и приготовился проткнуть иглой резиновую пробку того, что был у него в руке вместе с пистолетом.

Если бы Сова видел то, что происходило в это время у него за спиной, с ним, вполне возможно, случился бы инфаркт. Лежавшее за ширмой тело приподнялось, приняв сидячее положение. Простыня соскользнула с него; «покойник» подхватил ее, не дав упасть на пол, и бесшумно встал с кровати.

Но Сова ничего не замечал – он возился с капельницей. Пистолет в левой руке мешал ему, руки дрожали от волнения. Он никак не мог попасть иглой в пробку и едва не уронил драгоценный пузырек на кафельный пол.

– Ничего-ничего, – пробормотал он, обращаясь то ли к себе, то ли к мирно спящему Сидневу, – потерпи, брателло. Сейчас кайфанешь напоследок, чумовой приход я тебе гарантирую…

В это время восставший из мертвых сосед Сиднева набросил Сове на голову простыню и мгновенно закрутил жгутом ее концы. Получилось что-то вроде мешка, туго затянутая горловина которого располагалась чуть повыше локтей. Не дав Сове опомниться, «покойник» резко рванул его в сторону, раскручивая, как метательный снаряд. Пузырек с героином упал на кровать Сиднева; теряя равновесие, Сова издал невнятный вопль изумления и рефлекторно нажал на спусковой крючок.

«Беретта» в его руке с негромким хлопком выплюнула облачко дыма. Пробив дверное стекло, пуля угодила под лопатку начавшему оборачиваться на шум Хмурому, и тот грудой костей обрушился на пол в коридоре. Продолжая управляемое держащимся за свернутые жгутом концы простыни человеком стремительное движение по окружности, Сова окончательно потерял равновесие, выронил пистолет и со страшной силой врезался головой в стену. Пока он падал, его сильно ударили по шее под правым ухом, но он этого уже не почувствовал.

– Вот теперь можно будить доктора и вызывать милицию, – сказал «покойник» прибежавшей на шум перепуганной медсестре. – Да, и поправьте больному капельницу. Только пузырьки не перепутайте, тот, что на кровати, надо бы сдать на анализ…

В отделении поднялась суета, в коридоре замелькали белые халаты и зеленые балахоны хирургов. Судорожно всхлипывающая дежурная сестра трясущимися руками приводила в порядок капельницу; санитары погрузили на каталку и увезли в операционную Хмурого, а на их место сейчас же явилась другая пара, которая занялась лежащим без сознания с простыней на голове Совой.