Читаем Спецназовские байки полностью

Вернувшись на свою позицию, Серега обернулся в спальный мешок и замер, поудобнее расположившись в снегу. Тут же его начал морить сон. Сознание решительно боролось с расслаблением, но усталость давала о себе знать. В такой ситуации нельзя давать ни малейших послаблений своему организму. Как только ты разрешишь самому себе прикрыть глаза на пять секунд — все, считай, что сон овладел тобой. Там где пять, там и десять. А потом сознание начинает оставлять бренное тело… и наступает здоровый физиологический сон. Тело отдыхает, подвергая себя смертельной опасности, срывая поставленную подразделению боевую задачу…

Серега потер перчатками виски, потом зачерпнул рукой побольше снега, и протер им лицо. Чуть взбодрившись, Серега вылез из спальника и направился в другую сторону. Наткнувшись в темноте на Житкова, Серега перекинулся с ним парой фраз и двинулся дальше. И почти сразу он вышел на спящего разведчика. Мальчишка сидел в позе для стрельбы с колена, и чуть оперевшись на откос скалы, спал в свое удовольствие.

Юрьев пнул бойца по ноге, и тот лениво повернувшись, сказал:

— Я не сплю… я слушаю…

— Слушает он… — Серега сплюнул в сердцах и пошел дальше.

Разбудив еще парочку рэксов, Серега вышел на Савеловского:

— Саня, надо что-то делать, я троих разбудил… а через час таких будет десять… или двадцать…

Саня тоже только вернулся с проверки и был в прострации от увиденного:

— У меня четверо спят… уговоры и наказания не помогают…

— Что будем делать?

Саня почесал затылок и тут же полез в сторону, где были складированы групповые манатки. В темноте что-либо искать было довольно сложно, но вскоре он вручил Сереге моток веревки:

— На, привяжешь за ноги своих дозорных, и будешь дергать время от времени…

— Это дело… — улыбнулся Серега и пошел на свой фланг.

Прошел он до самого конца и в итоге наступил на руку спящему Шайбе. Не слушая его оправданий, Серега привязал конец веревки за ногу Шайбе и сказал:

— Я дергаю — ты в ответ дергаешь два раза. Понял?

— Понял, — кивнул Шайба.

Юрьев вернулся на свою позицию. Всего он привязал на веревки троих разведчиков. Завернувшись в спальник, капитан вооружился ночным биноклем и принялся наблюдать. Время было уже около часа ночи, и ему даже показалось, что сон прошел… по крайней мере он уже не так сильно хотел спать. Время от времени он дергал за веревки, и разведчики тут же отзывались. Бдительность была восстановлена. Хоть и примитивно, но система работала!

Вдруг несколько раз щелкнула рация. Еще с вечера условились поддерживать режим полного радиомолчания, так как было известно, что чеченцы часто прослушивают эфир. А перед попыткой прорыва в Дагестан птицы такого полета, как Амир Хаттаб, наверняка будут стараться всеми силами выявить засаду… А щелчки… ну что такое щелчки?

А для всего разведотряда это был знак «внимание»!

Тут же подскочил Фокин и выпалил:

— Серега, поднимай своих. К нам машина идет! По цепочке передали!

Юрьев тут же дернул несколько раз за все веревки и ближним разведчикам негромко сказал:

— Приготовиться к бою!

И тут же переместился ближе к Шайбе, приглушенно выговорил:

— Шайба! К бою!

— Есть… — четко отозвался старшина.

Серега услышал, как тот передернул затворную раму автомата.

Юрьев вернулся на исходную и стал в бинокль рассматривать дорогу. Машина, по всей видимости, была еще за поворотом, и увидеть ее пока не было возможности. Оставалось только ждать.

Без радиосвязи, без докладов наблюдателей, без возможности самостоятельно оценить ситуацию…

И в этот момент из-за поворота появилась машина. В начале одна, а затем и вторая. Первым шел УАЗ. Точно такой, какой был указан при постановке задачи. Второй машиной была пятидверая «Нива». В бинокль было видно, что машины битком забиты людьми.

В один миг заработали «Утес» и автоматический гранатомет. Тут же хором запели автоматы и пулеметы группы Краснова и Фокина. С дистанции сто метров огонь стрелкового оружия нанес машинам приличные повреждения, но, тем не менее, «Нива», обойдя остановившийся УАЗ резко прибавила скорость, и включив фары, попыталась выскочить из засады. На очень коротком отрезке дороги «Нива» развила скорость более ста километров в час, и неслась из засады, надрывно рыча двигателем…

— Огонь! — крикнул Серега, и сам приложился к автомату.

Машина неслась у него буквально под носом, а он долбил по ней длинной очередью, отмечая про себя, что не может вывести нужное упреждение, и большинство его пуль ложатся уже за машиной… и лишь совсем не много влетает в салон с пассажирами…

Буквально через пару секунд машина вильнула за поворот, и исчезла из поля зрения. Серега не верил своим глазам. Он столько раз забивал из засады движущийся транспорт, что сейчас ему казалось, что это все сон. Он только что завернулся в спальник и прикрыл на мгновение глаза…

Но нет. Ствол автомата был теплым, а магазин пустым. Правее шло добивание УАЗа — по нему стреляли две группы специального назначения. Ребята работали на полное поражение…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
60-я параллель
60-я параллель

«Шестидесятая параллель» как бы продолжает уже известный нашему читателю роман «Пулковский меридиан», рассказывая о событиях Великой Отечественной войны и об обороне Ленинграда в период от начала войны до весны 1942 года.Многие герои «Пулковского меридиана» перешли в «Шестидесятую параллель», но рядом с ними действуют и другие, новые герои — бойцы Советской Армии и Флота, партизаны, рядовые ленинградцы — защитники родного города.События «Шестидесятой параллели» развертываются в Ленинграде, на фронтах, на берегах Финского залива, в тылах противника под Лугой — там же, где 22 года тому назад развертывались события «Пулковского меридиана».Много героических эпизодов и интересных приключений найдет читатель в этом новом романе.

Георгий Николаевич Караев , Лев Васильевич Успенский

Проза / Проза о войне / Военная проза / Детская проза / Книги Для Детей