Спецоперация «Зверобой»

– Что значит, проглядели? Нет, погоди, Баталин! Такого не может быть. Учили, мучили, и на тебе…В чем там дело?

– У Ивацевич нет музыкального слуха, а у Пановой – деревянная кисть. Я с ней рукой и так махал, и этак. Сами же знаете: работа на ключе – кистевая работа. За столом в классе у нее идет более-менее, а в лесу, в поле, в стогу сена, немного уклон, и она переходит с кисти на всю руку. И что? Это четыре-пять групп и… Ничего мы из нее больше не вытащим.

– А Ивацевич?

– Товарищ полковник, – тяжело вздохнул Баталин. – Возьмите на вокзале десять человек. Могут они стать пианистами? Радист должен быть с музыкальным слухом, а Ивацевич, кроме «Воронежских страданий» и «Интернационала», ни одной мелодии не разберет.

– Почему Воронежских, она же из Белоруссии?

– Да это я так, к слову. Медведь! Вот такой здоровый белорусский медведь наступил ей на ухо.

Селезнев не поверил Баталину. «Сам на свою голову назначил инспектора, – в сердцах подумал он. – Но лучше поздно, чем… Вернее, лучше здесь, на базе, чем в тылу у немцев. Там точно будет поздно».

Полковник приказал подать машину, и они вместе поехали в Чернышевские казармы, где проходили подготовку разведчики-радисты. Начальник отдела лично убедился, что «инспектор», как теперь он называл Баталина, был прав.

Всю обратную дорогу полковник угрюмо молчал. Только в конце пути, когда они подъехали к зданию Разведуправления, сказал:

– Ума не приложу, что теперь делать? Одну замену найдем, а вот другую?..

– Товарищ полковник! – предложил Сергей. – А воентехник Баталин вам не подойдет?

Селезнев, не задумываясь, ответил четко и твердо.

– Не подойдет.

– Разрешите узнать почему? – обиженно произнес Сергей.

– Воентехнику Баталину и тут работы хватит. А если ему мало радио, скоро у него добавится язык и оперативная подготовка. Кстати, инспектор, пора свои группы набирать, чтоб дурные мысли в голову не лезли.

– Готов, как пионер. Все-таки, где же замену найти?

– Есть у меня кое-какие мысли. Поеду завтра в ЦК или в горком комсомола к Шелепину, поговорю с ребятами. Думаю, найдем мы парочку хороших радиолюбителей.

– А Ивацевич и Панову куда?

– Это не проблема. Всех, кого мы списываем, у нас войска связи с руками отрывают. Мы и сами их трудоустраиваем, на наши узлы связи. Это в разведгруппе он один, как перст, ни помочь, ни подсказать. А на узле людей много, дел невпроворот, и с «Воронежскими страданиями» сгодится.

Машина затормозила у дверей управления. Не успели они выйти из «эмки», как дверь подъезда отворилась, в проеме показалась голова дежурного. Он усиленно кого-то выглядывал. Заметив Селезнева, обрадованно сказал.

– Товарищ полковник! Вы как раз вовремя. Начальник управления вызывает. Срочно. Поторопитесь, а то сейчас громы и молнии…

– Уже лечу! – отозвался Селезнев и поспешил вслед за дежурным.

Глава 2

Далеко за полночь Баталин получил долгожданную короткую шифрограмму от командира разведгруппы. Лейтенант Борис Епихин сообщал, что группа десантировалась вполне успешно, грузовые мешки найдены. Сергей вздохнул с облегчением. Это была его первая разведгруппа, заброшенная в тыл врага на самолете.

Однако через несколько часов, днем, пришло второе сообщение. Не столь оптимистичное. Епихин жаловался, что никак не может найти привязку к местности, ничего похожего с картой.

Сергей доложил об этом начальнику отдела. Тот почитал радиограмму и задумался.

– Странно. Он у тебя с картой дружит?

– И с картой, и с местностью. Епихин деревенский парень, в лесу ориентируется хорошо.

– Какие предложения, Баталин? Что будем делать?

– Я вот что подумал, товарищ полковник. Мотнусь в дивизион радиоразведки. Там у меня однокурсник по академии зампотехом служит, договорюсь, чтобы они запеленговали радиостанцию Епихина.

– Дельное предложение, – согласился полковник. – Бери машину и поезжай.

Баталин так и сделал. «Эмка» петляла по улицам Москвы, потом выехала за город, а Сергей все пытался разгадать епихинский ребус. Что там случилось с Борисом? В прошлый раз в середине сентября, он вот так же, на этой самой машине, вывез тройку Епихина поближе к нашим передовым позициям в направлении Звенигорода. Обнял, расцеловал каждого из них, объяснил, что дальше ехать не может. Разведчикам предстояло выдвинуться вперед, перейти линию фронта, затеряться в лесах в тылу врага. Дальше – осесть, вести наблюдение за войсками противника, которые будут двигаться в направлении столицы. Конечно же обо всем этом передавать в Центр.

Как докладывал потом командир группы, шли они добрых полдня, сверялись с картой. Вскоре показалась небольшая деревня. Немцев, к счастью, здесь не оказалось. Хотя от местных жителей узнали, что фашисты проходили через соседнее село, однако в нем не задержались.

День был не дождливый, но сырой и прохладный. Разведчики замерзли, устали. Решили обогреться в деревне, переночевать и завтра утром двинуться дальше. Рацию спрятали на чердаке. Спать улеглись на пол. Утром распечатали свои пайки, поели, угостили хозяйку избы. Она, в свою очередь, сварила для ребят горячей ароматной картошки.