Спецоперация «Зверобой»

Снайпер прицелился и мягко нажал на спусковой крючок. Полицай рухнул лицом в траву.

Лейтенант вскинул на плечо винтовку и покинул то место, где собирался провести ночь. Ушел подальше в глубь леса. Он понимал: здесь вскоре будет жарко.

Глава 3

Баталин склонился над картой. Можно было порадоваться: зеленое поле было разрисовано значками домов, строений, дорог. Разведчики отследили даже водопровод, идущий к Днепру, новую железную дорогу. Все это он тщательно нанес на карту. Красной линией обозначил периметр объекта. После разведывательного рейда они многое знали о стройке, но ответа на главный вопрос не было: это ставка Гитлера или нет? А Центр ждал однозначного ответа.

– Что будем отвечать Москве? – спросил Сергей.

Его заместитель Коскинен, который находился рядом с ним, отмахнулся.

– Не переживай. Ответим. Сегодня нам есть, что сказать. Посмотри, сколько разведданных.

Он указал на развернутую карту.

– Вот что дальше делать? В следующий раз не отвертимся. Полковник посадит нас голой жопой на ржавый гвоздь.

– Выход один. Надо брать «языка». Помнишь, все докладывали, что видели людей в необычной форме. Знаешь, инженер просветил нас. Это люди из немецкой военно-строительной организации Тода. Фриц Тодт – рейхсминистр вооружения и боеприпасов. Ни одно крупное строительство не обходится без них. Они занимаются строительством автомобильных и железных дорог, оборонительных сооружений, ставок. Старшие начальники являются строительными уполномоченными и возглавляют соответствующую службу группы армий.

– Прихватить тепленьким этого уполномоченного, – хлопнул в ладоши Коскинен.

– Размечтался. Где ты его прихватишь? Нам и обычный инженер с этой стройки смог бы многое поведать.

– Обычного инженера как-нибудь упакуем. Не кручинься, командир.

– Тогда завтра формируем команду и продумываем план действий. Мы с тобой в немецкой форме. Прикрывают Григорьев и Гречин.

– Хорошо бы выждать денек-другой. А то ведь лучший снайпер Северо-Западного фронта всполошил фашистов. Шутка сказать, положил в рядок немца и трех полицаев. Представляю, как они там бесятся: усиление режима, облавы… К тому же я подозреваю, что Николай повеселился по-взрослому.

Баталин недоверчиво посмотрел на своего заместителя.

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что скучает наш снайпер по боевым делам. А тут такой случай подвернулся. Подозреваю, что Григорьев отправил их на тот свет своим фирменным выстрелом в голову. Или, на худой конец, в сердце. Думаешь, немцы ничего не поймут?

– Это он тебе сказал?

– Как ты заметил, он человек неразговорчивый. А после твоей политбеседы вообще слова не проронил.

– Хреновая получилась беседа. Николай только и спросил, как бы поступил я, окажись на его месте. Как? Точно так же. Вот и весь сказ.

Коскинен с сочувствием посмотрел на Сергея.

– Да уж, дорогой мой, командир, вот такие задачки подбрасывает нам война. Ну так что, переждем пару дней, а потом выползем на охоту.

На том и порешили. В тот же день, когда повечерело, пришел к ним в стойбище заместитель по разведке Автоном Потиленко. Оказывается, послал его командир отряда, чтобы разузнать, не снайпер ли разведгруппы спас от явной гибели юных партизанских разведчиков. Дело в том, что Семен и Нина не раз ходили «поиграть» на железную дорогу. Изображая беззаботных, веселых друзей, они смеялись, дурачились, внимательно поглядывая на проходящие эшелоны, пытаясь разглядеть условные обозначения на вагонах. На клочках бумаги отмечали количество танков, автомобилей, орудий на платформах. Там их и засекли полицаи. Схватить партизан не удалось, и фашисты бросились в погоню. Спас их какой-то неизвестный снайпер, неожиданно открывший огонь из леса, когда полицаи уже настигали ребят.

– Почему вы решили, что это снайпер? – спросил Баталин, загадочно окидывая взглядом своих разведчиков, собравшихся вокруг партизанского командира.

Потиленко усмехнулся.

– Сергей Иванович, мы ж не первый год замужем. У нас и в полиции есть бо-ольшие свои уши. Так вот они нам сообщили: трое из четверых убиты выстрелами в голову, четвертый получил пулю в спину, точно в сердце.

После этих слов вокруг стало тихо. Все смотрели на Григорьева.

– Все, сдаемся. Вот он наш герой, лейтенант Григорьев.

Потиленко поднялся, пожал руку снайперу, обнял его, тихо, срывающимся голосом, прошептал:

– Спасибо тебе, Николай. От всех партизан спасибо, что спас наших детей. Теперь у меня дело к тебе, командир. Пойдем-ка обсудим.

Они спустились в землянку, присели за стол.

– Хотел предупредить: немцы лютуют. Вам на время надо залечь на дно. Иначе есть большая опасность оказаться в руках врага.

– Мы и сами мозговали-думали. Только нет времени отлеживаться на дне, Автоном Григорьевич.

– А что спешишь отлежаться в гестапо? Не горячитесь, Сергей Иванович. Попридержи лошадей. Мы партизаним не первый месяц. Так что послушайся доброго совета.

Баталин и сам понимал: Потиленко прав. Решили взять паузу на три дня. За это время обдумали и проработали план захвата «языка».