Спецотдел «Бесогон»

Отвратительный запах разлагающегося тела был так силен, что я закашлялся, но все же сумел ударить ножом своего соперника. Удар пришелся в горло верзиле, но толку от этого удара было чуть! Детина даже не остановился. Он навалился на меня всем телом и принялся душить.

Хватка его была настолько сильной, что я на мгновенье потерял сознание. Бороться с зомби дело почти безнадежное, он изначально нацелен на убийство. Являясь, по сути, трупом, он напрочь лишен всех чувств и не имеет слабых мест.

У того, кто сражается с этими порождением бесовской воли, нет права на ошибку. В свое время я изучил трактат древнего африканского бесогона, который сравнивает этих тварей с обычными вампирами. Там, в жаркой Африке кровососов бьют сучьями из сандалового дерева. У нас упырей валят осиновыми кольями. Никогда прежде мне не приходилось биться с зомби. Что ж, самое время попробовать!

Я собрал остатки сил и изогнулся дугой, мерзкая туша едва не сломала мне позвоночник. Тварь повисла на мне, словно, куль с мукой. Очки спали, пустые давно потухшие глаза ничего не выражали. Омерзение, накатившееся на меня волной, прибавило сил. Я высвободил правую руку, нащупал на земле оброненный, было, осиновый кол и, размахнувшись, всадил его в сердце противнику. Удивительно, но прием возымел действие, давно остановившееся сердце каким-то образом координировало действия этого существа. Получив укол, зомби обмяк и откатился в строну. Из его раскрытого рта выскользнул едва заметный клуб сизой похожей на обычный табачный дым субстанции. Все, больше этот тип не опасен. Жизненные силы, что кто-то вдохнул на время в тело мертвеца, теперь покинули его.

Я поднялся с земли и взвалил на себя тело поверженного врага. Шатаясь от усталости и едва ориентируясь в кромешной тьме, я побрел к «железке». Гудок товарняка возвестил о приближающемся составе. Отойдя от сортировочной станции, поезд набирал ход. Поднатужившись, я бросил тело мертвеца на рельсы. Колеса товарняка мгновенно превратили его в безликое кровавое месиво.

Отдышавшись, я двинулся назад в перелесок. Мне предстояло возвращаться обратно в поселок. Теперь Горницкий был моей самой главной целью. Этот подонок ответит за все, что натворил. Его не спасет даже целая армия зомби, пусть этот изворотливый гад натравит на меня всех мертвецов, которых сможет найти в подведомственном ему морге. Несдобровать ни его подручному Фоме Варчуку, ни докторишке Шмелеву, с ведома которого эти нелюди вербуют умерших в свою жуткую армию. В том, что этот зомби один из целой шайки ему подобных я теперь почти не сомневался.

К утру я добрался до Поселка Гидростроителей. Я шел со стороны леса и заметил еще одного посланца Горницкого. Зомби, плотный кряжистый мужик в заношенной до дыр телогрейке, двигался вдоль старой покосившейся от времени изгороди, отделявшей поселок от подступившего к нему леса.

Присмотревшись, я узнал в крепыше того утопленника, что лежал на столе в штабе участка. Начальник стройуправления Белукович! Я отлично запомнил его одутловатое посеченное глубокими морщинами лицо. Сейчас зомби выглядел еще более отталкивающе. На голове его был нахлобучен старый меховой треух, который сполз на лицо и закрывал от любопытных глаз землистого цвета лоб и тронутые гниением щеки несчастного.

Мертвец без устали шастал в зарослях бурьяна. Я долго наблюдал за ним и вскоре понял, что этот тип совсем не интересуется моей персоной. Он выполнял обязанности охранника, его задачей было следить за периметром поселка и не допускать сюда посторонних лиц.

Оживленный чьей-то злой волей утопленник неуверенно держался на ногах, он постоянно спотыкался и опирался спиной на хлипкие жерди ограждения. Издалека его можно было бы принять за пьяного, готового того гляди, упасть на землю и забыться долгими тяжелым сном. Отчасти это было именно так. Зомби, бывший при жизни начальником СУ Белуковичем, находился на последнем издыхании, энергия, заложенная в лишенное души тело почти закончилась, и вскоре он упал наземь. Упал сам, без моей, заметьте, помощи.

Я тут же шмыгнул за ограждение и осмотрелся. Охранников из числа подведомственных Горницкому гебистов не наблюдалось, и я, что есть силы, помчался к маленькому приземистому домику, за которым располагался кособокий барак с красным крестом, жирно намалеванным на некрашеной щелястой стене. Домик, одной стеной прилепившийся к больничке, служил обиталищем старика-доктора. Сейчас Солодовников еще спал, я убедился в этом, подобравшись к маленькому, давно не мытому оконцу, створка которого была слегка приоткрыта.

Единственная комнатушка из которой собственно и состоял дом местного лекаря была поделена на две половины. В одной на старом диване спал сам эскулап, в другой же – стоял круглый обеденный стол и были натянуты провисшие бельевые веревки. На них в гордом одиночестве сушились исподние подштанники Солодовникова. Угол комнатенки был отгорожен старой ширмой, на ветхих створках, которой были изображены толстопузые африканки с висевшими почти до земли грудями.