Спецслужбы Белого движения. Контрразведка. 1918-1922

В напряженной ситуации заваленным работой сотрудникам не всегда хватало профессионализма и терпения негласным путем выявить всех членов организации, их явки и пароли. Поэтому, арестовав несколько человек, чины контрразведки применяли к ним меры физического воздействия для того, чтобы установить местонахождение остальных подпольщиков. Или же хватали всех подряд, надеясь в ходе допросов получить необходимые признания от подозреваемых.

О пытках подследственных документы белогвардейских спецслужб умалчивают. Превышавшие служебные полномочия сотрудники, по всей вероятности, не желали фиксировать на бумаге следы своих преступлений. В частности, в докладе начальника особого отделения при штабе Киевской области, датированном 20 ноября 1919 года, говорится, что захваченные контрразведкой во время ликвидации готовящегося восстания приказом коменданта города были преданы военно-полевому суду и приговорены к смертной казни. Проведение «самочинных» расстрелов сотрудниками отделения он отрицал, при этом упоминал, что при попытке к бегству убиты арестованные члены ЦК боротьбистов, приговоренные к смертной казни[281].

В советской исторической и мемуарной литературе зверствам белых уделяется достаточно много внимания. Возьмем, в частности, изданную в 1928 году брошюру В. Бобрика, где автор резюмирует: «Трупы, трупы и трупы устилали собой путь кавказских контрразведок»[282]. Многие участники большевистского подполья на Юге России также свидетельствуют о пытках во время допросов и расстрелах[283]. Вполне допустимо, что некоторые подпольщики, не выдержав истязаний, пытались сохранить себе жизнь или свободу путем соглашения о негласном сотрудничестве с контрразведкой. О пытках и расстрелах сообщали и белоэмигранты: Г. Виллиам, Н.Ф. Сигида, С.В. Устинов[284]. Последний, приводя факты злоупотреблений служебным положением сотрудников контрразведки, в то же время акцентирует внимание на том, что следователи этого учреждения пытались придать работе формы законности: «Большинство из них (следователей. — Авт.) были старые опытные юристы, которые привыкли к спокойной беспристрастной работе. Они не принимали участия в гражданской войне и поэтому не были заражены ненавистью и жаждой мщения к большевикам. Только после вполне законченного следствия и при наличии достаточных оснований следователь передавал дело в суд. На этой почве между следователями и офицерами агентурного отдела были постоянные расхождения. Ретивые агенты старались захватить и упечь как можно более большевиков, а потому причины для ареста иногда были настолько неосновательны, что следователь принужден был освобождать немедленно по приводе к нему арестованного, к большому неудовольствию агента. И надо было иметь много настойчивости и даже мужества, чтобы отстоять свое решение об освобождении, не боясь возмущения и даже возможности подозрения в подкупе»[285].

Некоторые руководители органов безопасности, наоборот, считали, что контрразведка «ведет дело весьма вяло», поскольку служившие в ней лица судебного ведомства старались «все вогнать в формулу законности», мешавшую быстроте «принятия решения вопросов и необходимого террора». «На фоне «чрезвычайки» наша контрразведка вызывает у обывателя снисходительную улыбку», — говорится в документе[286].

По мнению профессора С.В. Леонова, деятельность ВЧК, где доминировали методы непосредственной расправы (массовые аресты, расстрелы, обыски, взятие в заложники и т. д.), «стала одним из принципиальных факторов, обеспечивших большевикам победу в Гражданской войне». С ее помощью власти смогли подавить «внутреннюю контрреволюцию», бороться со спецслужбами противника и иностранных государств, бандитизмом и т. д.[287] Сложно не согласиться с ученым. Деникинская контрразведка не обладала столь высокими полномочиями, имела гораздо меньшую численность, являлась децентрализованной и уступала ВЧК еще по целому ряду параметров. Комплексное сравнение обеих спецслужб достойно отдельного обстоятельного исследования.

Естественно, недостатки в организационном строительстве, низкая квалификация кадров, коррупция органов контрразведки сыграли не последнюю роль в решении стоящих перед ними задач. Но при этом следует обратить внимание и на другие проблемы, которые буквально сводили к нулевым результатам работу спецслужб.

Обращает на себя внимание тот факт, что разгромленные организации через некоторое время вновь восстанавливались и продолжали свою деятельность. Это стало возможным лишь только при активной и целенаправленной поддержке подполья из Советской России.