Спецслужбы Белого движения. Контрразведка. 1918-1922

Общая безалаберность, беспринципность, коррумпированность и низкий профессионализм сотрудников не позволяли одесской контрразведке оказать достойное противодействие большевистскому подполью. Даже когда деникинская армия находилась под Москвой, в городе нелегально издавалась газета «Одесский коммунист», предрекавшая возвращение большевиков к Рождеству. В одном из 19 выпущенных номеров дате был опубликован добытый подпольщиками приказ по армии, не предназначавшийся для широкой огласки[267].

Контрразведка все же смогла арестовать ряд работников одесского подполья. Погибли руководитель разведывательного отдела военно-революционного штаба А.В. Хворостин и сменивший его П. Лазарев, секретарь союза металлистов Горбатов.

4 января 1920 года была осуждена группа молодежи: 9 человек из 17 военно-полевой суд приговорил к смертной казни[268].

«…Все эти шпики, испытанные старые полицейские и жандармские ищейки слишком мало были знакомы с новыми методами нашей подпольной работы, и нужен был с лишком полугодовой опыт, чтобы напасть на один верный след, впоследствии обнаруживший часть нашей организации и приведший к делу 17-ти», — писал о своих противниках руководитель военно-революционного повстанческого штаба С.Б. Ингулов[269].

Произведенные в Одессе аресты мало повлияли на деятельность большевиков. В ноябре 1919 года они смогли провести общегородскую подпольную конференцию, которая дала вновь избранному горкому директиву по дезорганизации белогвардейского тыла[270].

Контрразведчики выявили сотни лиц, чья враждебная деятельность наносила вред безопасности тыла, и принимали меры к их розыску. В частности, в конце 1919 года временно исполнявший должность начальника КРО при штабе главноначальствующего и командующего войсками Терско-Дагестанского края направил начальнику КРЧ штаба главкома ВСЮР список, в котором значилось 1363 человека: представители органов советской власти, командиры соединений и частей, комиссары, сотрудники ЧК и пр.[271]

К числу крупных операций, проведенных деникинской контрразведкой, историк В.Ж. Цветков относит четырехкратную ликвидацию всех большевистских организаций в Харькове в августе — октябре 1919 года, а также подпольных комитетов в Одессе, Николаеве, Киеве летом — осенью 1919 года[272].

Заметим, что некоторые выводы, сделанные исследователем, не являются бесспорными. Это, прежде всего, относится к материалам о разгроме подполья в Харькове и Николаеве. Участник большевистского подполья на Дону и на Украине П.И. Долгип пишет, что харьковский подпольный ревком контрразведка ликвидировала три раза. «Четвертый подпольный ревком, ставший сразу после гибели третьего на боевой пост, привел подпольную группу бойцов к победе, несмотря на провокации, провалы». Еще один участник подполья — М.Н. Ленау — опровергает сообщение начальника штаба 3-го армейского корпуса о ликвидации подпольной организации в Николаеве 20 ноября 1919 года: «Ни один из членов комитета, никто из активных подпольных работников партии не был арестован. В тот же день состоялось собрание подпольной организации»[273].

В данном случае, на наш взгляд, советские источники вызывают больше доверия, нежели белогвардейские, поскольку контрразведка, видимо, не располагавшая всесторонней информацией о подполье, произведя аресты многих его членов, докладывала начальству о полном разгроме организаций. Эти сведения не всегда отражали реальное положение вещей.

И тем не менее вышеприведенные факты свидетельствуют о достаточно эффективной работе деникинских спецслужб, сумевших нанести ряд серьезных ударов по большевистскому подполью и тем самым не допустить вооруженных восстаний в крупных городах Юга России.

Контрразведке иногда удавалось осуществлять агентурные проникновения в большевистские организации. Так, в середине июня 1919 года спецслужбой было перехвачено письмо от бакинских большевиков, в котором передавались инструкции по взрыву железнодорожного полотна в районе Дербента. Арестовав исполнителя диверсионного акта слесаря С. Дрожжина, контрразведка внедрила секретного сотрудника в организацию и установила наружное наблюдение за конспиративными квартирами, что позволило установить ряд причастных к ней лиц, арестовать курьера вместе с перепиской, давшей новые нити к выяснению остальных ячеек Северного Кавказа[274].